Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

Беразинский Дмитрий Вячеславович

Когда была допита первая из бутылок емкостью в три четверти литра, Никола вдруг пригорюнился и отложил в сторону вилку. Молча уставился в спускающуюся на деревню темень и вздохнул.

– Ты чего?
– не понял Артем, - мясо не понравилось?

Сосед махнул рукой.

– Мясо в норме. Слышь, Тема, я ведь на той неделе своей Петровне изменил. Прикинь, глупость сделал, да? Хожу третий день как неприкаянный.

Артем едва не подавился куском. Допив остатки вина в своем стакане, он справился с собой и пожал плечами.

– Ну, для тебя может и глупость. А вот для Петровны твоей, возможно,

трагедия.

– А для тебя - анекдот!
– хмыкнул Никола, - и возможность поумничать. Что теперь делать?

– Баба хоть надежная?
– спросил Орлов.

– Какая баба?
– не понял сосед, - а, та, с которой я изменил? Не местная, из Петровска. Что же делать?

Артем пожал плечами. Тоже мне, Бином Ньютона!

– Ну, Любке, само-собой, говорить не вздумай. Или ты уже на покаяние сползал?
– Никола замахал руками, как будто его собеседник сказал несусветную глупость.

– И не собираюсь. Послушай, Тема, мы ведь с ней уже двадцать шестой год женаты!

– А изменил чего?

– Да заколебала она со своим синтезатором!

– Кто?
– не понял парень.

– Любка, кто же еще? Дает раз в месяц, да еще с таким видом, будто отдает самое дорогое, что у нее есть! Я уж по хорошему упрашивал, давай хоть раз в две недели на это дело не ломайся, я ведь еще не старик. Так курва обленилась, что лежит молча и не хрюкнет… любит, чтобы я ее уламывал. Да я бы поуламывал, чтоб она технически грамотно давала, как в кино! А то ведь уламываешь два часа. А она перевернется на спину и ляжет в позе роженицы. Тьфу! Короче, дает неадекватно моему желанию, понимаешь?

– Понимаю, - честно и серьезно ответил Артем, - лучше бы вовсе не давала.

Никола встал и принялся в волнении ходить вокруг столика. Артем незадолго до этого подкинул дров, и сполохи костра освещали напряженное лицо не на шутку расстроенного соседа.

– Так и я ей точно так же говорю. Повесь на свой орган амбарный замок, а ключ выброси! Чтобы я знал, чтобы мне копытом не стучать! А так… ляжешь и думаешь: даст, али не даст? Осмелеешь. Приставать начнешь, так она сонным голосом начинает спрашивать, который час. Доспрашивается курва, что скоро для нее постоянно половина шестого будет!

– А эта, что в Петровске?
– невинно осведомился Артем.

Наждачный закатил глаза и как бы заново пережил свое приключение. Чмокая маслянистыми губами он рассказал парню, как познакомился на фирме от автозавода с местной секретаршей (при этих словах Артем больно укусил себя за нижнюю губу). Дело сводилось к тому, что Наждачный на минувшей неделе торчал в Петровске аж целых три дня: со среды по пятницу. Целью командировки было подписание договора на использование производственных мощностей Петровского авторемонтного завода для капитального ремонта нескольких единиц совхозной техники.

– «Кировец» Крылова, два комбайна, и три МТЗ, - объяснял Никола, - я, короче, заскочил в предобеденное время. А там такая женщина в приемной! Спрашивает: «Чай, кофе?». Ну, я ей честно и отвечаю, что в рабочее время ничего, кроме водки в рот не беру. Она открывает бар, наливает мне летную норму «Пшеничной», и разворачивает собственный бутерброд на закуску!

– Ну ты и отморозок!
– торжественно провозгласил Артем, -

надеюсь, она тебе это сообщила?

– Погоди!
– отмахнулся Наждачный, - короче, выпил я водку, приговорил ее бутерброд, спрашиваю: «А как же вы, красавица, теперь без обеда?» Говорит, что как-нибудь перебьется. А у меня трошку денег с собой было - я в понедельник кабанчика продал. Говорю, мол, позвольте мне компенсировать ваш бутерброд и пригласить вас в кафе. В ресторан не звал… ну, не одет я был для ресторана! А для кафе - в самый раз. Короче, знаешь, что ее покорило?

– Откуда же мне знать!
– пожал плечами Орлов, - твои зубы из желтого металла, напоминающего золото?

– Идиот, - беззлобно констатировал сосед, - а покорила ее, Тёма, моя фраза, про то, что в рабочее время я ничего, кроме водки, в рот не беру.

– Кто их поймет, этих женщин! А как это случилось?

– Да я жил три дня у нее!
– распушил хвост Наждачный, - женщина - мечта!

– И дает технически грамотно?
– подковырнул Николу парень.

– А то!
– внезапно сосед скукожился, - так я вот что думаю… как мне Любаве сказать, что я ухожу от нее? Она ведь этого не переживет… мы ведь двадцать шестой…

– А вот теперь кто-то другой - идиот!
– сердито заявил Артем, - сколько лет этой твоей зазнобе?

– Тридцать шесть, а чего?

– А ничего! Через несколько годков переведешь ты свои часы биологические на половину шестого, и угадай, в какие сроки она тебя выставит? Ничему вас жизнь не учит, старперы долбанные!

– Так а что же делать?
– спросил тревожно сосед

Артем принялся распечатывать вторую бутылку. Взял ножик, подковырнул пробку, с наслаждение понюхал аромат, доносящийся из горлышка.

– Я вообще, никаких проблем не вижу, - сообщил он, - жри тут, трахайся - там. Пока можешь. А потом ты угомонишься и будешь полностью соответствовать своей Любаве.

Говоря все это, Артем припоминал, как кто-то несколько месяцев назад рассказывал о том, что несколько лет назад застукал в лесу директора соседнего совхоза и супругу Наждачного. Любовь Петровна азартно подыгрывала своему партнеру и вопила в полный голос. Застукавшего так распалил вид резвящейся парочки, что тот, оставив всякую мысль о грибах, прибежал домой и первым делом опрокинул жену на диван. А вторым делом - снял сапоги. С тех пор жена его специально посылала в лес, но таких сюрпризов больше не было.

Артем вспоминал и давался диву. Николе, конечно же, про этот случай рассказывать не стоит, ибо Наждачный тотчас побежит карать неверную супругу, мигом забыв про собственные прегрешения. Так уж устроен мир, и не ему его переделывать. В собственном глазу не видны даже бревна, зато в чужом увидим все соринки без микроскопа. Проклятая человечья натура, что гораздо хуже волчьей!

– Тема, гля!
– воскликнул тем временем Наждачный, - у нас еще гости!

– Войти можно?
– раздался подозрительно трезвый голос Бегунка. Виктор по вечерам обычно принимал свои «водительские пять капель», а каждая капля была не меньше половины литра. Пес Артема гавкнул пару раз, для порядка, и утих. От тагана тянуло вкусными костями, не грех бы и напомнить о своем существовании хозяину.