Курс выживания
Шрифт:
Пот струился между лопаток, сквозь зубы сочились четко подобранные реплики:
– Привет. Ты мне сотовый не одолжишь? Я свой дома оставила, номера не помню, а нужно срочно позвонить…
Назар никогда не тратил попусту слова и время. Он не стал меня терзать: «А кому ты собралась звонить? Почему оставила телефон дома, почему у тебя такой вид ненормальный?» Он молча передвинул по столу нужный мне телефон и одарил лишь задумчивым взглядом.
Я цапнула мобильник, обошла стол, клюнула мужа в макушку – ты ангел,
За время краткого свидания господин магнат не произнес ни звука.
За три минуты до назначенного времени я вошла в огромный вестибюль старого, дореволюционной постройки дома – кодовый замок на двери разломали какие-то вандалы, – сунула трубку в щель почтового ящика под номером двадцать пять и огляделась.
Парадный подъезд старого дома имел второй выход. Проверять его на предмет запертости не имело смысла. Я вышла через ту же дверь, села в машину и стала ждать.
Не появления курьера, а ответа похитителей «условия выполнены, ребенок будет возвращен».Уезжать немедленно от дома по улице Красина меня не просили, в условиях четко сказано – «немедленно уходите», что я, в принципе, и сделала, – и теперь имела полное право передохнуть на сиденье автомобиля, не считая подобную демонстрацию предосудительной. Я просто и тупо сидела в машине, ждала известий, незряче смотрела в ветровое стекло…
И вздрогнула, когда слева от меня, в куче сумок на сиденье, зазвенел будильником незнакомый зуммер.
Разинув пасть сумки с детскими вещами, я сразу на сложенной пеленке увидела чужой сотовый телефон. Он дергался, звенел, играл огнями и взывал к общению.
«Наверное, «медсестра» в больнице подсунула», – догадалась и нажала на кнопочку с изображением зеленой трубочки:
– Алло.
– Софья Николаевна, вы выполнили свое обещание…
– Когда вы вернете Тимофея?!
– Не все сразу, не все сразу, – спокойно произнес абонент.
– Вы меня обманули?!
– Нет. Я просто хочу с вами поговорить.
Я оторвала трубку от уха и сразу услышала отдаленную насмешку:
– Не ищите на этом телефоне функции «запись разговора», Софья Николаевна. Ее там нет.
Этот гад все предусмотрел! Именно это я и собиралась сделать на своем телефоне! Мне нужны доказательства, нужна запись разговора!
– Я вас слушаю, – сразу устав, тихо проговорила я.
– Софья… простите, что без отчества…
– Хватит! Говорите по делу!
– Хорошо. Буду предельно точен. Вас ведь удивила моя просьба, не так ли? – Я не ответила на вопрос, посчитав его риторическим, и собеседник продолжил: – Мы с вами, уважаемая Софья, так сказать, друзья по несчастью. Ваш муж, Туполев Назар Савельевич, является любовником моей жены. И мне потребовались доказательства адюльтера для проведения успешного бракоразводного процесса. Моя жена – дама крайне предусмотрительная – стирает все поступавшие ей звонки от вашего мужа и все эсэмэс-сообщения. Ваш же муж, Софья, такой манией и аккуратностью не страдает.
Сжавшись в комок, съежившись на сиденье «ниссана», я держала трубку возле уха и слушала, как оттуда несется полный бред.
Мой Туполев имеет любовницу?!
Изменяет?! Шляется?!
– Вы сумасшедший? – тихо спросила я. Излияния тихого голоса измучили меня совершенно.
– Нет. Я так нормален, что самому противно.
– Вы похитили ребенка, чтобы получить доказательства неверности жены?
– Да. Увы.
– А просто… стащить телефон вы не пробовали?
– Нет… К вашему мужу не так просто подобраться.
Последняя фраза моего собеседника показалась мне единственной достойной внимания из всего прошлого бреда. К Туполеву вообще подобраться невозможно. Он четыре года скрывался по заграницам от сумасшедшего киллера по кличке Самоед и после этих приключений страдает, на мой взгляд и мягко выражаясь, легкой формой типичной паранойи. Наш дом – подобие форта Нокс; его машина – в броне, как танк; его охрана – волчья стая. Проверенная и готовая к броску.
Я получила право на свободу передвижения ценой немалых усилий, тысячи упреков и сотни насмешек.
И как оказалось, зря. Если бы со мной сегодня был бодигард…
– Где ребенок? – тихо спросила я.
– Подождите. Я не закончил, всему свое время.
– Вы самоубийца и ищете смерти?
– Это вряд ли, – невозмутимо ответил абонент. – Слушайте. Ребенка вам вернут. Но вы должны пообещать, что в течение трех дней ничего не расскажете мужу и не обратитесь в милицию или ФСБ.
– Зачем вам это время? – прикидывая вероятность всяческих гадостей, исполненных с помощью мобильника мужа, спросила я.
– Для беспрепятственного начала бракоразводного процесса. Я не хочу, чтобы ваш муж начал чинить мне препоны в порыве гнева. Не хочу, чтобы он успел предупредить мою жену. Вы понимаете?
– Мне все равно. Когда вернут Тимофея?
– Как только вы дадите мне слово, что в течение трех дней ничего не расскажете мужу.
«Он точно сумасшедший. «Слово». Да тридцать три слова!!»
– Хорошо, я согласна.
– Надеюсь, вы понимаете, на что идете?
– То есть?
– Ваше обещание дает мне право на… так сказать, удовлетворение морального вреда в случае невыполнения обещания…
– Подождите, подождите… Вы что, мне угрожаете?!
– Отнюдь. Предостерегаю от нарушения договора.
– Но договор был предельно прост! Ребенка на телефон! Я выполнила все ваши условия!
– Но легко собрались обмануть впоследствии, – парировал собеседник. – Вы ведь собирались дать слово, но потом отказаться от него. Так? – Я промолчала. – Значит, я угадал, – вздохнул безумец. – А жаль… Все так хорошо начиналось…
– Подождите! – перепугавшись, что Тимофея могут задержать где-то на три дня, завопила я. – Я согласна! Я даю вам слово!