Курсант Империи – 1
Шрифт:
И что вы думаете? Две космические сверхдержавы тут же сцепились в лютой схватке как бойцовские петухи за право стать владычицей этого богом забытого клочка космоса! Не буду углубляться в подробности, что, как и почему, но ситуация вышла из-под контроля. Скажу лишь, что в итоге вспыхнул неслабый такой конфликт, который довольно быстро перерос в настоящую войну, названную впоследствии 1-ой Александрийской…
«Защищая гражданских специалистов и ученых от атак превосходящего по силам противника, командиры эскадры Иван и Елена Васильковы до последнего вздоха отражали атаки врага, позволив спастись большей части мирного персонала экспедиции», –
Эту запись, будучи мальчишкой, я слушал сотни раз и запомнил наизусть. Каждое слово въелось в память раскаленным клеймом, выжигая меня изнутри невыносимой болью утраты. Слезы катились по моим детским щекам, а сердце разрывалось от горя и отчаяния. Как же так? Почему погибли именно мои родители? За что судьба так жестоко обошлась со мной, лишив самых близких людей?
«Ценой собственной жизни они выполнили свой воинский долг, до конца оставаясь верными присяге. Родина никогда не забудет их подвига и жертвы…» – продолжал бубнить электронный голос, равнодушный к моим страданиям.
Да пошел ты на хрен! Всю свою ненависть и боль я почему-то проецировал тогда на этот скрипучий голос, раньше думая, что он принадлежит какому-то адмиралу, а не электронному секретарю. В любом случае ненавижу! Подвиг, долг, присяга – к черту все эти пустые слова! Они не вернут мне родителей, не позволят обнять маму, пожать руку отцу, почувствовать их любовь и заботу. Плевать я хотел на благодарность Родины! Какой толк от этих посмертных почестей, если моя семья разрушена, а детство отравлено горечью сиротства?
От двух самых близких на свете людей у меня остались лишь старые поликарточки, на которых они улыбаются и держат меня совсем еще маленького по очереди на руках… Я часами мог рассматривать эти снимки, пытаясь ухватить ускользающие проблески воспоминаний. Но образы родителей постепенно тускнели, размывались в памяти, как старая киноплёнка. Если бы только можно было хоть на миг вернуться в то счастливое время, снова ощутить тепло родительских объятий. Увы, теперь это невозможно…
Восемнадцать лет прошло, а боль во мне так и не утихла, хоть и приглушилась. Именно космофлот, будь он трижды проклят, лишил меня мамы и папы. Вот почему при одной мысли о службе меня крутит от ненависти и гнева. Да я лучше сдохну, чем надену проклятый офицерский мундир и встану в строй как послушный болванчик! Пусть другие лижут задницы начальству и рвутся в бой ради призрачных идеалов и карьеры, только не я. Эти ребята в погонах отняли у меня самое дорогое, так с какой стати я должен плясать под их дудку?!
Так, ладно, хватит эмоций. Сейчас нужно понять, как так получилось, что меня запихнули в Нахимовское? Внезапно перед глазами вспыхнул один эпизод, произошедший со мной не так давно, где-то пару-тройку месяцев тому назад. Это было в загородном особняке моей бабушки.
Да у бабы Кыси или как я ее еще называл – бабули за городом есть шикарный дом, скорее даже дворец, причем не один и не только на столичной планете. Для справки: Кристина Ермолаевна Василькова – мать моего отца является главой одной из самых известных в Империи семейных корпораций. Фамилия Васильковых – это настоящий бренд, гарантия качества и надежности, империя внутри Империи. Бабуля – удивительная женщина, настоящая бизнес-граднмадер, целеустремленная, волевая, решительная. Даже в свои преклонные годы она продолжает крепко держать руку на пульсе, контролируя многомиллиардный семейный бизнес. Но сейчас не об этом…
В общем, в тот день я как обычно вляпался
Тогда бабуля – она же моя опекунша, замяла дело, откупившись от полиции кругленькой суммой. Тоже ничего необычного – стандартная практика на столичной планете… Влияние и деньги решают все, особенно если ты принадлежишь к высшей элите общества. Однако в этот раз одним лишь порицанием в стиле: «Что ж ты творишь, балбес малолетний?!» (бабуля в принципе не имела привычки выбирать выражения) или «Когда уже за ум возьмешься, идиота кусок?», дело не ограничилось.
– Подростковый бунт затянулся, Александр, – сказал тогда находившийся рядом с бабушкой мой крестный Павел Петрович Дессе, по совместительству – вице-адмирал космического флота Российской Империи. – Тебе бы на годик-другой в армию, дружок. Военная дисциплина – лучшее средство от дурости в голове, а устав прочищает мозги получше бурбона…
Я поморщился, как от зубной боли. Опять двадцать пять! Сколько можно читать мне нотации? Эти нравоучительные речи уже в печёнках сидят. Ни дня не проходит без очередных напоминаний о моем якобы недостойном поведении и необходимости взяться за ум. Достали!
– Ага, как же, разбежался, – огрызнулся я тогда, скрестив руки на груди. – Можешь засунуть свой устав себе в одно место…
Договорить мне не дали. Я тут же получил подзатыльник от бабули. Несмотря на почтенный возраст, силы в ее руках хватало. Голова загудела от оплеухи. Да уж, характер у бабы Кыси тот еще.
– Да-да, знаю, ты не в восторге от карьеры военного, – примирительно произнес дядя Паша. – Гибель родителей и все такое… Но, пойми, Саша, речь не об этом. Твоя фамилия – Васильков. Ты ни кто иной, как будущий глава семейного бизнеса, наследник громадного состояния. И ты просто обязан взяться за голову… Дисциплина, ответственность, самоорганизация – вот чему тебе необходимо научиться.
– На-ка вот, загляни сюда и распишись, – бабушка пододвинула ко мне какую-то бумагу, испещренную мелким текстом. Как я понял, мельком на нее взглянув, это был какой-то типовой договор о праве опекунов и все такое прочее. – Подписывай, дурная голова, иначе вернешься в обезьянник на две недели, к своим новым знакомцам, – пригрозила мне бабуля, намекая на двух огроменных, заросших щетиной рыла, что час тому назад сидели вместе со мной в КПЗ и внимательно наблюдали за всем происходившим.
Мои сокамерники и правда выглядели крайне неприветливо. У одного через все лицо тянулся уродливый шрам, второй щеголял татуировками в виде черепов и прочей блатной символики. Не хотелось бы мне с ними вновь пересекаться.
По своему опыту я знал, что баба Кыся слов на ветер не бросает, поэтому и подписал эту чертову бумагу, не желая тратить драгоценные дни в каталажке. Ну, как подписал, поставил некое подобие закорючки, мало что соображая на нетрезвую голову, конечно же, не прочитав и не придав бумажке значения. Лишь бы эти двое отвязались и оставили меня в покое… На тот момент я готов был согласиться на что угодно, только бы поскорее оказаться дома в своей мягкой постели. Эх, знал бы, чем обернется моя подпись, ни за что бы ее не поставил…