Курсант. Назад в СССР 2
Шрифт:
– Иди, но… Если тебя так волнует это дело, зайди к химикам. Там волокна они исследуют. Что на одежде жертв нашли, которые за волосы приняли поначалу. Потом мне доложишь.
– Есть!
– Тук-тук! – я открыл дверь химической лаборатории, она же была одновременно и кабинетом “братьев-химиков”. Просторное помещение, заставленное столами и шкафами с банками с реактивами. В углу примостился вытяжной шкаф.
Сегодня здесь был лишь один из вечно молодых и вечно пьяных. Второй химик наслаждался отпуском
Меня встретил сухонький мужичок с грустными, как у мамонтёнка, потерявшего маму, глазами. Растрёпанные усы напоминали изношенную обувную щётку. Отросшие патлы уже седеющих волос смотрелись несуразной копной.
Максим Сергеевич, по прозвищу Мензурка, скользнул по мне безразличным взглядом и уткнулся снова в окуляры громоздкого микроскопа.
– Здорово, Сергеич, – я протянул руку. – Что грустный такой? – я втянул воздух ноздрями, принюхался: ни свежака, ни перегара, обычно витающего здесь, не почувствовал. – Трезвый, что ль?
– Ага, – тот апатично протянул вялую и сухую, как вобла, ладонь.
Я пожал её, в ответ ладонь химика лишь слабо трепыхнулась:
– Случилось что?
– Случилось, – Мензурка вздохнул, оторвался от микроскопа и расправил мятый белый халат, будто его можно таким образом погладить. – Язва случилась… Нельзя мне теперь пробы снимать.
– Когда это язва тебя останавливала?
– Неправильно выразился я, Андрюша. Две язвы у меня.
– Это как? – я озадаченно уставился на страдальца, недоумевая, почему он еще не на больничном, с двумя-то язвами (а разве бывает две язвы?).
– А вот так, – всплеснул руками Сергеич. – Одна в желудке, а вторая – жена. К теще съехала, стерва… Сказала, пока не завяжу, не вернётся…
– Ну, да… – кивнул я. – Но ты пойми, Сергеич. В размолвке всегда двое виноваты. Жена и тёща. А с язвой не шути, возьми больничный, в госпитале полежи.
– А работать кто будет? Выйдет напарник, там посмотрим. А ты чего пришел-то? Спирту отлить?
Глава 3
– Ты же знаешь, Сергеич, что за спиртом я не ходок. Лучше скажи мне, что там по волокнам, которые на одежде убитых девушек нашли?
– А вот это самое интересное, – Мензурка многозначительно поводил в воздухе указательным пальцем и выжидающе посмотрел на меня.
В подобные моменты он старался быть похожим, как минимум, на пророка, хотя больше напоминал одержимого профессора.
Я молча смотрел на химика и ждал. Он не выдержал и продолжил:
– Волокна эти оказались из синтетики. Идентичные и на Коробейниковой, убитой в лесополосе, и на Роговой, которую нашли в парке.
– Из чего конкретно они? Смог установить?
– Я же эксперт, а не НИИ текстильной промышленности. Посмотрел под микроскопом, по спектру установил, что у нас в Союзе такие искусственные волокна не производят.
– Это точно?
– Абсолютно! Ведь у нас синтетики раз-два и обчелся: нейлон, лавсан, кремплен и капрон.
Я озадаченно почесал затылок. А вот это уже зацепка. Теперь прокурорские дела вынуждены будут объединять. Никуда не денутся.
– Ты заключение кому-нибудь показывал?
– Нет еще заключения, я тебе метеор, что ли? Только вчера вечером экспертизу назначили. С утра приступил, можно сказать, что ещё всё в разгаре.
– Ладно, только в выводе не забудь написать об общности происхождения волокон.
Мензурка скривился:
– Андрюха, ты ещё будешь мне говорить, как заключения писать? Не учи учёного. Конечно, напишу. Но только дам совпадение по общим признакам. Конкретно не могу указать, потому что природу волокон так и не выяснил.
– По общим? Это как?
– Ну, вывод будет в вероятной форме, мол, волокна предположительно произошли из одного источника.
– Пойдёт, – кивнул я. – Пиши, Сергеич, пиши. И не пей больше. По крайней мере, пока заключение не наклепаешь… И язву не вылечишь.
– А тебе что за дело до этого заключения? С утра уже Паутову из трёх мест позвонили, спрашивали. И ты ещё интересуешься…
– Из каких мест? – сразу насторожился я.
– Из областной управы, из прокуратуры и откуда-то ещё. Забыл, из головы вылетело. Тяжелая у меня сегодня голова. Подлечиться бы, но не могу…
– На пенсии полечишься, а сейчас "арбайтен", – улыбнулся я и вышел, ловя напоследок “проклятия” Мензурки, мол, молодой ещё, чтобы таким опытным зубрам указывать, где их стойло.
Насчёт опыта не спорю. Его, как известно, портвейном не зальёшь, с одной стороны, а вот с другой – пропить враз можно. Мозги атрофируются так, что не только навыки по работе забудешь, а вообще, облик хомо сапиенса потеряешь. Были, знаете ли, прецеденты, что и профессора в синей яме превращались в неандертальцев.
Я снова направился к Паутову. Доложу-ка ему по волокнам и заодно намекну, что неплохо бы их направить в какой-нибудь профильный НИИ на экспертизу (не зря же Мензурка текстильную промышленность поминал всуе). Такой в Москве наверняка имеется. Думаю, мужик он не дурак, сам следователю подскажет такой вариант, но на всякий случай подстраховаться надо. Вдруг здесь не принято исследовать объекты по полной. Не получилось и ладно. Как говорится, не позволила материально-техническая база.
Помню, как в мою прошлую бытность мы в скользких и громких делах до самой Академии Наук доходили. Однажды случай вообще вопиющий был. Нашли новорожденного мёртвым в мусорном баке. Роженица, тварь, избавилась. У тысяч женщин тогда образец ДНК отобрали, проверяли на родство. Но без толку, пока в Академию наук не обратились. У них там свои заморочки по исследованию ДНК человека в контексте национальностей и происхождения. Этногенез называется. Так вот, вышел я там на одну профессоршу, что докторскую по этой теме защитила, объяснил ситуацию, и договорились мы с ней о помощи нам.