Курсант
Шрифт:
– Пять минут на построение, товарищи курсанты! Времени больше, чем достаточно.
Митька распахнул глаза. В голове от сна остались лишь неясные образы мурлыкавшей с ним кошки и красные блики в ее глазах.
«Так говорил он с ней или нет?»
Тело привычно рванулось с постели на пол. По восстановленному из небытия старинному паркету казармы (благо о нем было кому заботиться) затопали босые ноги просыпающихся товарищей. Комната наполнилась тревожным гулом, сквозь который прорывались негромкие ругательства запоздало
Недовольство было вполне оправданным. Время третий час пополуночи, а вчера был тяжелый день на виртуальных симуляторах с перегрузками и штрафная шагистика на плацу.
Переглянувшись с Рашидом, соседом по комнате, Митька автоматически запахнулся в учебный комбинезон, прижал ладонью сенсор на плече, давая команду на активацию всех функций снаряжения, и недоуменно пожал плечами. Прозвучавший сигнал ничем не походил на учебную тревогу, да и поведение начальника училища было более чем странным. Никаких выверенных годами и уставом фраз, никаких окриков, призванных вывести курсантов из сонного состояния. Необычно.
Командная дисциплина и муштра в армии и флоте вводится вовсе не для любителей поиздеваться над подчиненными, а лишь для того, чтобы военный механизм функционировал в любом его состоянии и в условиях самой разнообразной окружающей обстановки. То есть команда «копать отсюда и до обеда» прививает лишь привычку на абсолютное подчинение, чтобы в боевых условиях у тебя и мысли не возникло нарушить приказ командира.
– Просьба не пытаться включать свои вычислители, – продолжал вещать «летун» над выбегающими на плац курсантами. – Личная связь и вычислительные мощности заблокированы. Работают лишь искины училища.
Митька машинально коснулся корпуса своего компьютера, с давних пор присосавшегося плоской нашлепкой за ухом и почему-то сегодня слегка нагревшегося, но вовремя отдернул руку. Отключенный на ночь вычислитель пока трогать не стоило, можно было нарваться на замечание все подмечающего «летуна» и получить запись в личное дело…
Встав на привычное место, Митька проводил взглядом Рашида, убежавшего исполнять обязанности замкомвзвода, и выдохнул.
– А чего это Колобок такой взмыленный? – последовал дружеский толчок сзади. – А, Димитрий?
Митька скользнул взглядом по ярко освещенному плацу и насторожился. Присутствовал не только их командир взвода, небезызвестный в узких кругах лейтенант Колобков, который сегодня дежурил, но и большинство преподавателей, явно выдернутых посреди ночи из теплых семейных квартирок.
– Не знаю, Слон, – дернул плечами Митька. – Меня больше волнует блокировка наших вычислителей.
– Во-во! Я попробовал включить, даже не жужжит!
– Он у тебя что, пчелой обычно подрабатывает?
– Да просто не грузится, балда!
– Значит, дело даже хуже, чем я предполагал. Как можно остановить работу процессора?
– Разве что выжечь ему мозги? – негромко хмыкнул еще один голос за спиной. – Кстати, Мить, а чем закончились твои занятия с Рыжим по навигации? Бесперспективен,
– От слова совсем, Сергач! Соображает, как выжженный электромагнитным импульсом комп! Если он не может запомнить, что у Цереры есть криомантия из водяного льда и часть воды диссоциирует, образуя сверхразреженную атмосферу, а потому не вносит в искин поправки при…
– Ладно-ладно, не умничай! – шепотом проскрипел Колька Сергачев. – Обидеть друга может каждый, не каждый может убежать! Ты на него разозлился, так он ко мне как банный лист прилип со своей переэкзаменовкой!
– А сам не хочет прилагать к этому ровно никаких усилий, так?
– Именно!.. А насчет твоих тревожных предчувствий… Мне вот кажется, что нам сейчас припомнят стычку с «гоблинами» из-за женского взвода…
– Ох уж эти дамы!.. – вздохнул Слон и продекларировал, добавив в свой голос жеманности: – Мадемуазель, мои намеренья прекрасны! Пойдемте, тут недалеко!
– Вот-вот! – кивнул Митька. – Не сейчас, так когда-нибудь из-за этих твоих французских подкатов кому-нибудь из нас выпишут билет наружу и отправят дослуживать в «мазуте»…
– Да ладно, мы справились!
– Это ты про прошлую неделю, когда десантура нашими тушками чуть не выломала кованые перила на парадной лестнице, почти отправив нас в полет с третьего этажа на второй? – возмутился Колька, поддержав протест против покорителя женских сердец. – А почему тогда говоришь слово «мы»? Вас, гражданин Слон, на разборках с «полосатыми майками» не присутствовало! И чему ты, собственно, радуешься? Тому, что наступил на фазу в это время? Так, что ли, звезда залета? А кому за это Колобок обещал хлеборезку поправить?
– Во-первых, на тумбочке я не спал. Так, прикрыл глаза чуть-чуть. Во-вторых, нашему «колпачку» будущего офицера впадлу бить. А в-третьих, я свой промах следующим утром замаливал, паркет драил…
– Слон, я за тебя переживаю, вдруг у тебя все хорошо!..
– Ша, горячие парни! – остудил спор Митька. – «Летун» вернулся и «папа» уже готов речь задвинуть!
Динамики беспилотника усилили и без того громкий голос одного из офицеров, после чего строй послушно замер.
Спустя несколько секунд, отдав команду «вольно», начальник училища начал говорить. Однако перед этим полковник Федоренко снял фуражку, стряхнул с нее невидимую соринку и неожиданно резко вскинул рано поседевшую голову.
– Товарищи курсанты… Все вы помните прошлогоднюю трагедию, когда облако астероидов неожиданно разрушило российскую космическую станцию, находящуюся в точке либрации системы Земля-Луна. Только ценой неимоверных усилий нашему государству удалось залечить нанесенные ей повреждения и вновь запустить межпланетную транспортную сеть, построенную по низкозатратным переходным траекториям. Таким образом, мы восстановили снабжение дальних колоний автоматическими транспортами, но…
Начальник училища слегка замялся, но, обведя курсантов напряженным взглядом «доброго папочки», решился: