Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
Я не была в этом так уверена. Заказав такси, мы полетели в Отдел по заключению браков, к которому относились по адресу проживания. Зайдя в просторный холл, я ощутила, как пол уходит из-под моих ног.
На диванчике для посетителей сидел Малейв. Он что-то читал в планшете, небрежно опершись локтем о подлокотник диванчика. Тони не заметил изменений в моем поведении и целеустремленно зашагал к стойке администратора-андроида. Я догнала его, еле переставляя ногами, и сказала:
— Тони, я присяду, ладно?
— Конечно, — он даже не обернулся. — Я сам узнаю, что за путаница вышла.
Администратор быстро объяснил, куда нужно зайти и кого спросить. Когда Тони ушел, я бросилась к диванчику, пылая праведным гневом.
— Что вы задумали?
Центаврианин дернул уголком губ и продолжил пялиться в планшет.
— Я к вам обращаюсь, Малейв!
— Не поднимайте шум, гражданка, сохраняйте спокойствие. Сядьте рядом, иначе мне придется говорить громко и все в этом зале будут в курсе наших взаимоотношений. И, мы, кажется, уже перешли на «ты»?
— Нет у нас никаких взаимоотношений и быть не может, — отчеканила я и сложила руки на груди. — А если вы что-то хотите сказать, поднимите свою центаврианскую задницу с дивана.
Малейв поднялся — медленно, с кошачьей ленцой, что только подчеркивало его физическое совершенство.
— Ужасно выглядишь, — насмешливо протянул он. — Гаррисон даже не сподобился прикупить тебе нормальной одежды.
— Так не смотри, — прошипела я.
Малейв навис надо мной; ему пришлось наклониться, чтобы я смогла расслышать его шепот:
— Нина, ты серьезно? Этот сопляк, землянин? Который на работе чистит загоны для животных? Да он не в состоянии не только тебя одеть, но даже и защитить. Что сделает землянин, если я захочу тебя забрать?
— Не знаю, что сделает Тони, но я врежу тебе по яйцам.
— Хорошие девочки не должны употреблять такие слова.
— А я не хорошая девочка, а грубая фермерша!
— Знаю. Это меня и заводит.
Я судорожно вздохнула. А он склонился еще ниже, изучая мое лицо.
— Тебя плохо накрасили.
Я отвернулась и пошла по направлению к автомату с напитками — не могла выдерживать его близость. У меня в голове мутилось, когда Малейв смотрел. Выбрав наугад воду, я вспомнила, что на моем личном счете ничего нет.
— Какая жалость, — шепнул агент мне на ухо. — Даже не можешь купить воды.
— Сейчас вернется Тони. Уйди, прошу по-хорошему.
— Я не собираюсь уходить.
— Тогда я вызову полицию.
— И что ты им скажешь? «Заберите этого гражданина, он плохо говорит про моего жениха!» — Малейв нагнулся и сковырнул один из кристаллов с моего наряда. — Какая дешевка.
— Оставь меня в покое!
— Смотри-ка, женишок вернулся.
Я повернулась к Тони, который только что вышел из коридора. На парне лица не было, а то, что было, можно было описать одним словом:
В горле пересохло. Я до жути боялась задать этот вопрос, но было нужно:
— Что сказали?
Лицо Тони исказилось, он отвернулся, но прежде я успела увидеть вину в его голубых глазах. От слез меня пока что спасало недоумение. Если его запугали, угрожали — с этим мы разберемся. Но почему он выглядит, как нагадивший кот?
— Тони? — дрожащим голосом произнесла я.
— Прости, — сказал он, и его голос прозвучал, как искаженная запись.
— Тони!
Он быстро пошел к дверям, на ходу стаскивая наручи. Вот упал один, покатился по полу. Я дернулась вперед, подумав, что его нужно догнать, но передумала. Почувствовала, что он передо мной виноват, но еще не знала, как.
— Твои люди его запугали, Малейв? Ты угрозами его заставил от меня отказаться? Что ты сделал?
— Ему всего лишь назвали сумму, — припечатал агент. — Гаррисон небогат, но разумен.
— Какую… сумму?
— Большую. Для него. И небольшую для меня. Подобные проблемы решаются просто. А ведь его даже не припугнули — просто предложили денег. Теперь ты видишь, за кого чуть было не вышла?
Мне хотелось заорать на весь зал. Или что-то разбить. Я не понимала, на кого злюсь больше — на Малейва, Гаррисона, или на саму себя. Стащив с запястий браслеты и бросив их на пол, я следом за сбежавшим женихом поплелась к дверям. Те выпустили меня наружу.
Я рукавом стерла помаду с губ — специально выбрала приглушенную, чтобы не выглядеть вульгарной. Ни в коем случае нельзя плакать, ведь центаврианин позади только и ждет, как бы меня утешить. В лицо ударил бриз, и я повернулась к набережной.
Малейв следовал за мной.
— Уж не топиться ли ты собралась?
— Не дождешься.
Я выглянула за ограду. Море билось о камни, волны взбивали пену. На лицо полетели мелкие брызги, принося свежесть, охлаждая кожу. О, я, должно быть, сейчас являю собой занимательное зрелище: босая, в вычурном церемониальном наряде, с распущенными волосами и с плохо стертой помадой. Не хватает только слез, трагичного крика и торжественного бросания в море.
Так ведь должны поступать брошенные невесты?
— Я понимаю, почему ты зацепилась за возможность выйти за него, — начал атаку Малейв. — Но я могу заключить с тобой гораздо более выгодную сделку. Ты и твой брат поступаете в академию Культур, получаете гражданство, а на ферму вашу привозят новое оборудование — устраивает? Тебе нужно только согласиться на встречи со мной. Ну, и на все то, что я буду делать с тобой во время этих встреч.
Я сжала кулаки.
— … И не нужно строить из себя невинность. Кому ты еще сможешь продаться так дорого?