Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
— Тема! Береги себя!
— И ты себя береги, Ниндель! — донеслось из-за поворота.
Младшего Ветрова увели.
Расстроенные, мы пошли к выходу из здания. Там мы столкнулись с родственниками Милу, которые приходили ее проводить. Знакомая нам роскошная женщина, черноглазый парень, Ли, и мужчина-альбинос. Маловато, как для целого Рода… Я напряглась, понимая, что такая встреча не может быть приятной, но тут Агапий кивнул женщине, и мы разошлись. Малейвы не стали сверлить нас ненавидящими взглядами (или обыкновенными презрительными), а Кеша с Агапом не
Уже у аэро-площадки мы увидели раскрасневшегося Тони. Кажется, молодой человек передумал, и решил все-таки попрощаться с Темой и Милу.
— Опоздал, — пробурчал Агап.
— Ну и хорошо, что опоздал, — выдохнул раскрасневшийся Гаррисон. — Значит, так угодно Звездам.
— Романтики хреновы, лишь бы все на звезды валить! Люди, люди сами себе проблемы устраивают! — вспылил старший Ветров.
— Давайте в кафе зайдем, а то Нина поесть толком не успела, — брякнул Кеша. Поесть-то я успела, но поняла, чего так хочет Кеша — разрядить атмосферу, да и от аэро-площадки, где мы можем встретиться с Малейвами, отойти.
Я поддакнула, и спустя десять минут мы уже сидели за столиком.
— Вот и вылетел Темыч с Горунда.
— Ты так говоришь, как будто он умер! А Тема всего лишь отправится на другую планету в компании красивой девушки, где ему дадут землю. Мне даже кажется, — задумчиво протянул Кеша, — что это была многоходовочка, чтобы покинуть нас. Мы ведь всегда считали его балбесом.
Я не выдержала и прыснула. Уж кто-кто, а Темка на многоходовочки не способен!
— Вот так вот и разбредемся, — продолжил заунывно Аркадий. — Тема будет на другой планете, Нину после академии тоже куда-нибудь отправят…
— Поплачь еще!
Тони грустно хмыкнул, и я сникла еще больше. Жаль было Гаррисона. Я отчасти понимала его: Милу была не просто экзотичной красавицей, она олицетворяла собой мечту простого беженца о «принцессе», которую стоит добиваться. Только вот добивался он ее не очень-то усердно. Каким бы славным ни был Тони, он нерешителен и трусоват, а женщине всегда хочется чувствовать себя защищенной.
— Такова жизнь, Кеша, — протянул Тони. — Неудачи, шишки, потери — вот что это такое. А бывает и так, что все, что нравится, утекает из рук.
— Если утекает из рук — значит, не твое, — с умным видом заключил Агап.
«Эх, Тони. Милу выбрала Тему не потому, что он красавчик, а потому что он смел и решителен. Он способен попытаться свернуть горы ради любимой, а ты будешь бесконечно сомневаться, переживать», — подумала я. Но вслух, конечно, не сказала. Зачем Гаррисону соль на раны сыпать?
— И правда! — Энтони посмотрел на свои руки, как будто они были причиной его неудач, и сжал пальцы в кулаки. — Я как проклятый в бюро вкалывал, ночами не спал, а как только Милу ушла — и меня сразу турнули. Хотя пользы я приносил много. Но я понимаю, почему так: там, где мне приходилось трудиться, остальным было легко. Потому что у старших и образование высшее, и способности выдающиеся. А я кто? Чистильщик загонов га-ан.
— Еще один плакальщик… — намеренно надула губы я. Если покажу,
— Чего? — активизировался Агап.
— Чего? Я там единственная фермерша, да еще и землянка, и двадцатипятилетняя! Меня там недоразвитым младенцем считают, и преподы, и однокурсники. И, между прочим, мне тоже приходилось вкалывать, чтобы быть на уровне. И ничего, жива. И дальше буду вкалывать. А вы, гильдия плакальщиков, только и можете, что вздыхать!
— А я тебе сразу сказал — нечего в эту академию поступать! Сама захотела!
— Вот именно! Сама захотела и не жалуюсь! А вы… хватит уже сидеть с таким видом, будто вас стерилизовали! Темка сейчас на станции предстоящему полету радуется, а вы в трауре! Лучше давайте сегодня на рыбалку, а? Покажете мне все эти ваши новые крючки и наживки…
— Рыбалка — это дело мужское. Женские руки управляться с удочкой не приспособлены.
— Чушь какая!
— Не чушь, а правда. Всем известно, что женщины не способны рыбачить.
— Агап, ты сексист!
— Кто? Че это значит?
Аркадий начал объяснять, но его прервал Тони:
— А давайте, в самом деле, на рыбалку, а?
…На рыбалку мы так и не попали. Вернулись на ферму, когда было уже темно, и решили пожарить рыбки, да запить апранской болтушкой. Болтушка оказалась о-о-очень недурной!
Следующим утром мне предстояло вернуться в учебку. Видок у меня был тот еще: опухшее лицо, мешки под глазами… Пройдя необходимые проверки и облачившись в форму абитуриента-провинившегося, я была отправлена в Муравейник, ждать инструктора. Опасаясь, как бы меня не заметили однокурсники или одногруппники (мало ли, кого тоже оштрафовали на три дня!) я все больше к стеночке жалась. Очень хотелось чего-то кислого и холодного; я так и мечтала о новеньких автоматах с водой и закусками, которые были в академии…
— Чемпионка! — вкрадчиво произнесла над моим ухом Демоница. Ну, почему именно на ее глаза дьявольские я попала? И как она умудрилась подобраться ко мне так незаметно?
Пришлось вытянуться и жизнерадостно-неискренне поприветствовать инструктора:
— Блага, товарищ инструктор!
— Ветрова, что это с тобой? Исхудала да почернела под Толиманом. Ай-яй! Не дело! Но, знаешь, есть одно проверенное средство, — Демоница сладострастно протянула: — Пробежки на завтрак, уборка на обед, и заучивание Устава на ужин! А на полдник — божественный концентрат!
Вот так и прошли три дня в учебке были незабываемы: Демоница не слукавила насчет Устава, концентрата и уборки. К счастью, три дня пролетели как три мига, и вот я уже ступила на землю Монтума. На ухе моем снова устроился академовский ТПТ, запястье оплел инфо-браслет. Поправив галстук, я вышла из «гардеробной». Прибывшие курсанты ходили туда-сюда по дорожкам, усаживались в кары, болтали со знакомыми. Жаль, что у меня не было права на использование каров. Слишком далеко до казармы пилить!
Кто-то подхватил на руки.