Курсантки
Шрифт:
— Раскудахтались. Какая муха вас укусила. Проехали. Воспитанием курсовой задавил. Где наша не пропадала. Считайте, что это борьба с караульными жабами. Да ладно вам, всё будет путём. Такси возьму.
— Ты вообще-то подумала, перед тем как кричать "отпустите меня в Гималаи" или шарики за ролики зашли?
— О чём? — обернулась Маринка к Елене.
— Как будешь выделывать фигуры высшего пилотажа за окном? — уточнила та.
— Эксперименты всегда приветствуются или возможны варианты… Нет? Значит, всё в моих руках.
— Здорово! — всё же не удерживается от восклицания Вика. — Ты такая заводная и рискованная, я б так не смогла.
Лена
— Тогда ни дна тебе, ни покрышки.
— К чёрту! — послала всех Маринка и перекинула ноги через подоконник.
Помахав пока-пока. Определив босоножки в зубы, она полезла на злополучную ветку. На прощание успела нам послать воздушный поцелуй. "Вот даёт!"
Уже у самого конца платье зацепилось за ветку, и был шанс его порвать. Маринка засуетилась. Чёрт, ситуация аховая и на помощь не позовёшь. "Могли бы свеситься и посмотреть, что у меня тут. А если я упала? Что за безразличие к ближнему?" Но девчонки, полёживая в своих постельках и решив, что вольному воля, не догадались. Значит, помощи ждать не от кого. Да и спустись они, что скажут дежурному. "Мы выскочим на минутку Маринку от дерева отцепить…" Дуристика. Главное — не паниковать. Только помощь подоспела оттуда, откуда она меньше всего ждала. Чьи-то сильные руки ловко избавили её от неприятности и сняли с дерева. Обернувшись поблагодарить, Маринка чуть не заревела от обиды. Это опять был курсовой. "А чтоб он лопнул. Дел у него, что ли нет и никакой личной жизни, торчит здесь, как сторожевой пёс".
— Похоже, ты самая смелая или свербит больше чем у других? — прорычал он. Ей даже послышалось, как у него лязгнули зубы. Казалось — раз и вцепится в её шею зубами.
Маринка, стряхнув с головы глупое видение, как воды в рот набрала. Ни гу-гу! Ещё бы чуть ума не лишилась. Напугал. Опять же было из-за чего расстроиться. Хотя чего собственно бояться-то… — взбодрить попробовала она себя, но тут же сдала свои бравые позиции. Ага! Сейчас он покажет ей, где раки зимуют.
— Ты очень быстро принимаешь решения, — вздыхает он, хмурясь. — Я за тобой не успеваю.
Не понять хвалит или ругает?! Маринка переступила с ноги на ногу и попыталась что-то выдавить из себя, только получилось мычание.
— Вот-вот помолчи лучше, — тут же воспользовался её мычанием он. — Уму не постижимо! Ну вот никак не думал, что полезешь. На всякий случай проверил. А ты родимая и ползёшь. В чём же собака зарыта? Хорошие дела ночью не делаются. Неужели ради кавалера стоит ломать башку и нарываться на процесс отчисления?
Вообще-то кто ж думал, что из её пустяшной затеи получится серьёзная петрушка. Вон как изводится? Вспомнив, что лучшей защитой является нападение, Маринка собралась в пружину. Зачем же она будет его бояться! В какой-то степени ей это отчисление даже на руку. Орудия к бою! И понеслась на курсового с места в карьер.
— Отчислят? Прекрасно. С большой охотой. Это не мой выбор, а родителей. Сделайте мне приятное, подайте рапорт. А из-за мужского пола не собираюсь ничем рисковать. Много чести. Я собралась всю жизнь себя любить.
Он смеётся. Ему смешно. Ещё бы ему не было смешно. Теперь он всю душу из неё вымотает.
— Круто. Ты ещё и сердишься на меня… Так куда же рвалась, если не к пацану?
— У подружки день рождение. Она у меня одна. Поздравить хотела. — Проныла нокаутированная непонятками Маринка.
— Натягивай свои босоножки и марш в машину.
— Чью?
— Мою.
— Зачем?
— А без тебя мне делать нечего. Чем мне заниматься,
Маринка водила острым носком по асфальту и помалкивала. Молчание — это тоже ход. Пусть говорит. Она послушает его издевательства.
— Ты ж спать всё равно шебушением своим нам с Тарасовым не дашь. Так что лучший выход — свозить тебя туда. Так сказать, довести начатое тобой дело до ума.
— Может, я пойду? — робко подаёт голос девчонка. Уж слишком неправдоподобно выглядит картинка.
— Нет уж. Останешься при мне. — Весело смотрит на неё майор. — Больно понравилась твоя идея. Надо проветрится. В компании оно веселее…
Она смотрит недоверчиво и особого веселья не испытывает.
— Что, правда, что — ли? Я думала вы три шкуры с меня спустите.
— Я на шутника похож?
Ах, ну чего же тут гадать! Он какой-то особый человек. Ей, наверно, сильно посчастливилось, что она упала в его руки. А может, и наоборот. Кто знает, что ещё будет… Но как бы там не было, Маринка со всей дури подпрыгнув сиганула ему на шею.
— Спасибо. Вы лапушка. У матросов нет вопросов.
Оторопев, майор отбрыкался и, оглядевшись по сторонам, не видит ли кто сей компот, велел лезть в машину. Оказалось, кроме вылезшей из развалившихся туч луны за ними никто не подглядывал.
— Простите, — оправдывалась курсантка, — я правда обалдела от счастья.
5
Ночные улицы были светлы. Иллюминация мигала по всем дорогам. Алексей выруливая на пустую трассу завидовал этой зелёной девчонке, для которой счастье заключается пока в том, чтоб попасть к подружке на вечеринку. Ему б её заботы. А собственно по чьей же причине у него их полный рот. По крайней мере, на этот вечер с головой. Редкие встречные машины слепили. Чёрт, вот ввязался! Надо смотреть за этой стрекозой в оба! Чтоб напугать, грозно предупредил:
— Находиться около меня. Ни шагу без разрешения. И не долго. Понятно?
Чего же тут непонятного. Понятно всё не маленькая. Улыбаясь, кивает она.
Праздновали в ночном клубе. Рассмотрев заведение, Богуш легко стушевался, но вида не подал. Не такие высоты брали. При появлении Маринки да ещё с майором, народ слегка обалдел, тут же забросав вопросами.
— Откуда?
— Как вырвалась?
— Твой? Знакомь.
Все почему-то сходу решили, что он её кавалер. Маринка, улыбаясь, и хитро поглядывая на курсового, не разубеждала. Майор крепко держал её за руку или неотступно маячил за спиной. Напоминая всем своим видом: шаг вправо, шаг влево расстрел. Всё равно ночь оказалась волшебной, потому что сказки умеют преподносить неожиданности. Она весь вечер танцевала с ним. Он держал её за руку, прижимал к себе. Пусть понарошки, но интересно. К тому же подружка и знакомые, явно были от её спутника в восторге, а это тоже грело сердечко. Расстались они только перед туалетными кабинами и то ненадолго. Такого унижения она никогда не испытывала. Раньше бы Маринка провалилась сквозь землю. Но за месяц она поняла, что в армии пола и "удобно, не удобно" нет. Есть курсантская единица со всеми вытекающими и всё.
— Я предупреждаю, курсант Браун, — грозно прорычал майор.
— Поняла я всё, не шипите так, — отмахнулась она, застряв в думах.
— Что?
— Извините, — потупила глаза она.
— Бегом, одна нога здесь другая там.
— Так в спешке можно и в очко провалиться, — хихикнула по злобе она.
Курсовой на колкость не попался.
— Разговорчики.
Он смотрит ей в спину. Она всё-таки оглянулась, машет. Цирк.