Курский излом

Замулин Валерий Николаевич

Помимо этого, в Ставку ВГК поступали и другие сообщения фронтовой и стратегической разведки о проводимых противником мероприятиях по сосредоточению войск у основания выступа, переброске сюда наиболее боеспособных соединений, новой техники и вооружения. Все это ясно свидетельствовало о намерениях немцев. Таким образом, советская сторона была в курсе планов противника на протяжении всего периода подготовки Курской битвы. Тем не менее Верховное командование Красной Армии все это время испытывало неуверенность в правильности принятого решения на переход к обороне. Слишком велика была цена ошибки. Этому способствовал и перенос Гитлером несколько раз сроков начала операции. В частности, генерал Н. Ф. Ватутин

расценивал это как неготовность немцев к активным действиям и неуверенность в успехе. В разговоре с A. M. Василевским он заявил, что мы теряем дорогое летнее время и лучше будет, если первыми нанесем удар. Это не убедило начальника Генштаба, и тогда Николай Федорович 21 июня обратился в Ставку с предложением разрешить Воронежскому фронту перейти первым в наступление с целью окружить и разгромить немцев западнее р. Ворсклы. Затем предполагалось развить наступление в направлении Днепра, на глубину до 300 км. И. В. Сталин также был озабочен складывавшейся неясной ситуацией и поручил Генштабу проработать это предложение. После всестороннего анализа этот план не получил поддержки советского стратегического руководства. Решение о переходе к преднамеренной обороне было правильным, дальновидным [64] и, как показали события, развернувшиеся в начале июля на Курской дуге, наиболее целесообразным в той обстановке.

В какой степени к началу июля 1943 г. советская сторона была информирована о плане операции «Цитадель»? Документы Ставки ВГК пока еще секретны и недоступны для исследователей. Однако, опираясь на фонды Воронежского фронта в ЦАМО РФ, можно сказать, что хотя информация была и вполне достаточная для понимания сути тех задач, которые ставило гитлеровское командование перед обеими группами армий, но подробными деталями она не располагала. Была известна, к примеру, главная цель наступления — разгром двух фронтов и спрямление линии фронта, и основное средство ее достижения — танковые соединения. По каналам стратегической и фронтовой разведки поступала также информация о направлении основных ударов и о районах сосредоточения главных сил противника. Но детали, в частности, этапы операции и то, что в ее первый период важнейшей задачей войск 4-й ТА являлось уничтожение подвижных оперативных и стратегических резервов в районе Прохоровки, — это не было, к сожалению, известно. Если бы эти подробности удалось получить, то, возможно, тогда бы советское командование не решилось на столь отчаянный шаг, каким явился фронтальный удар двумя резервными гвардейскими армиями в самом неподходящем месте, или, в крайнем случае, постаралось бы более тщательно его подготовить в части постановки задач соединениям и их обеспечения всем необходимым.

«Изюминкой» плана советского Верховного командования по отражению удара противника на Курской дуге стала система нескольких глубокоэшелонированных оборонительных полос со сложными и многообразными инженерными заграждениями, сооружениями и препятствиями. До этого момента столь масштабных оборонительных рубежей на Восточном фронте ни одна из противоборствующих сторон не возводила. Как же выглядела эта знаменитая система на Воронежском фронте, о которую сломали зубы соединения фельдмаршала Э. фон Манштейна?

Продвижение противника в полосе Воронежского фронта было окончательно приостановлено в двадцатых числах марта 1943 г. Линия фронта стабилизировалась по линии: Снагость, Бляхова, Алексеевка, совхоз им. Молотова, х. Волков, Битица, Ольшанка, Диброва, Глыбня по правому берегу р. Сыроватки до (иск.) Краснополье, (иск.) Ново — Дмитриевка, Высокий, Завертячий, Надежда, Новая жизнь, Трефиловка, Березовка, Триречное, Драгунское, Задельное, (иск.) Ближняя Игуменка, Старый город и далее по левому берегу р. Северный Донец до 1-го Советского.

27 марта 1943 г. Военный совет фронта издает приказ [65] № 0087

об организации обороны. В ожидании дальнейшего крупного вражеского наступления приказ предусматривал создание сложной эшелонированной обороны, опирающейся на разветвленную систему рубежей и широкое применение инженерных заграждений.

Готовясь к отражению предполагаемого наступления ГА «Юг», командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин{55} считал, что противник может нанести одновременно [66] удары в направлениях: из района Белгорода на Обоянь, от Белгорода на Корочу и Волчанск — Новый Оскол. В то же время Николай Федорович склонялся к тому, что враг все–таки предпримет наступление через полосу 6-й гв. А. Это был наиболее короткий путь к Обояни, и здесь находились два из четырех танкопроходимых коридоров: Белгород — Обоянь и Томаровка — Обоянь.

Исходя из этого, он решил сосредоточить главные усилия на укреплении 164-километрового участка левого крыла фронта (68 % от общей протяженности линии обороны). В конце подготовительного этапа к отражению летнего вражеского наступления, 27 марта — 3 июля 1943 г., здесь было сосредоточено 83 % всех стрелковых дивизий фронта, до 90 % танков и САУ и более 86 % артиллерии.

Основными элементами оборонительного рубежа должны были стать три полосы глубиной от 30 до 50 км:

1. Главная полоса с передним краем на достигнутом рубеже. В дальнейшем он именовался первым армейским рубежом и имел протяженность по начертанию переднего края 245 км.

2. Вторая полоса (или второй армейский рубеж) с передним краем: Любимовка, Басовка, Олешня, Тарасовка, Вел. Рыбица, Стрелки, Угроды, Репьяховка, Семейная, Ракитное, Васильевка, Алексеевка, Дмитриевка, (иск.) Петровский, Сажное, Шляховое, Мясоедово, Шебекино, Поклонное (?). Общая протяженность 216 км.

3. Тыловая армейская оборонительная полоса: Малая Локня, Суджа, Уланок, Камышное, Пресечное, Корочка, Обоянь, Шипь, Богородецкое (иск.), Тетеревино, Жимолостное, Новоселовка, Выползовка, Мазикино, Сороковка, Прудки, Основка, Белянка, Рыбалка, Ефимовка, Нечаевка{56}. Она имела протяженность примерно 250 км.

Они перекрывали все возможные направления ударов противника. Кроме того, были оборудованы три фронтовых оборонительных рубежа на глубину 180–200 км. Восточнее Курского выступа на рубеже р. Кшень войсками Степного военного округа был подготовлен первый стратегический рубеж, а по левому берегу Дона — государственный рубеж обороны.

На случай вклинения или прорыва главной полосы обороны оборудовались отсечные и промежуточные позиции (общей протяженностью 134 км) и промежуточный рубеж, занимаемый 35-м гв. стрелковым корпусом (ск) (86 км), а также фронтовой отсечный рубеж (125 км).

Таким образом, система обороны на всех направлениях [67] предписывала иметь не менее пяти оборонительных полос, эшелонированных на глубину 100 км.

Обращает на себя внимание отсутствие подготовленных отсечных рубежей в полосах обороны 7-й гв. и 69-й армий к югу от ст. Прохоровка. Этим не преминул воспользоваться Манштейн: после прорыва главной полосы обороны 7-й гв. А на корочанском направлении он повернул основные силы АГ «Кемпф» на север, вдоль оборонительных рубежей, и начал «сматывать» оборону советских войск.

К началу апреля, когда было запланировано приступить к возведению оборонительных позиций, в первом эшелоне фронта находились:

38-я А генерал–лейтенанта Н. Е. Чибисова,

40-я А генерал–лейтенанта К. С. Москаленко,

6-я гв. А генерал–лейтенанта И. М. Чистякова,

7-я гв. А генерал–лейтенанта М. С. Шумилова;

во втором находились:

1-я ТА генерал–лейтенанта М. Е. Катукова и

69-я А генерал–лейтенанта В. Д. Крюченкина;

в резерве — 2-й гв. Тацинский и 5-й гв. Сталинградский танковые и 35-й гв. ск.