Курский излом
Шрифт:
Назначение М. Е. Катукова начальником штаба 80-го сп 27-й сд в декабре 1931 г. оказалось поворотным пунктом в его карьере и жизни. В это время начинается становление советских бронетанковых войск. Во всех округах, в том числе и в Белорусском, появляются отдельные танковые и механизированные соединения. Сначала они передавались стрелковым дивизиям, а также ими усиливались кавалерийские дивизии (кд). Впоследствии появились более крупные соединения — механизированные корпуса (мк).
Через полгода на базе 80-го сп была сформирована 5-я отдельная механизированная бригада. Место дислокации — г. Борисов на Березине. Ее начальником штаба и становится Михаил Ефимович. В декабре 1932 г. он переводится на должность начальника разведки, а в сентябре следующего года назначается командиром
Напомню: бронетанковые войска формировались практически с нуля, командный состав приходил из стрелковых и кавалерийских соединений. Знания техники и особенностей этого рода войск не было. Поэтому в первое время обучение всего личного состава танковому делу велось в основном в самих частях и соединениях путем самоподготовки и практических занятий групп с техниками и инженерами. Но таким образом подготовить грамотных командиров, обучить их особенностям тактики танковых войск было невозможно. Правительством принимается решение о создании танковых школ, академии моторизации и механизации, открываются и курсы переподготовки при этой академии. С середины 30-х годов для повышения профессионального уровня весь командный состав танковых и механизированных бригад и корпусов пропускают через сеть этих учебных заведений. В начале июня [176] 1935 г. на курсы по усовершенствованию комсостава при Военной академии ММ РККА зачисляется и М. Е. Катуков.
В сентябре 1937 г. он возвращается в свой корпус уже в качестве сначала начальника штаба 135-й стрелково–пулеметной бригады, а затем, с апреля 1938 г., назначается исполняющим обязанности начальника штаба 45-го мк. Вероятно, командование отметило стремление в ту пору уже полковника М. Е. Катукова к самостоятельной работе, и 9 октября 1938 г. он получает назначение на должность командира 5-й легкотанковой бригады (лтбр) 25-го тк (тк), а в июле 1940 г. переводится на должность командира 38-й лтбр.
Опыт использования танков в ходе Гражданской войны в Испании, а также уже начавшейся мировой войны в Европе показал, что танки, объединенные в крупные формирования, позволяют добиваться на поле боя более весомых успехов. Перед войной руководство СССР принимает решение о развертывании в Красной Армии двадцати механизированных корпусов. Согласно принятому штату каждый из них должен был иметь, помимо мотострелковой дивизии (мед), три танковые дивизии, каждая из которых комплектовалась 375 танками. Таким образом, в корпусе должно было быть более тысячи боевых машин. Промышленность за короткий срок выпустить столько танков была не в состоянии, поэтому к началу Великой Отечественной войны план комплектования был сорван.
Их формирование шло с трудом, не хватало всего, особенно кадров. К концу 30-х годов танковые войска были немногочисленными, а развернувшиеся в армии политические репрессии выбили тысячи подготовленных командиров. Столько же попали под подозрение в политической неблагонадежности. Командиров катастрофически не хватало, особенно высшего звена. Поэтому ресурсы старших офицеров и генералов, из которых отбирали кандидатов на должность командиров и начальников штабов танковых дивизий, мехкорпусов, оказались скудными. Управление по командно–начальствующему составу НКО собирало людей по всей армии. Отбор, собеседование и утверждение проходили в Москве в Центральном комитете ВКП(б). Помимо того, что кандидат должен был быть членом партии, человеком политической зрелости, к нему предъявлялись и достаточно жесткие профессиональные требования. Ведь управление многочисленным соединением было делом непростым.
К середине 1941 г. удалось сформировать управления
Тот, кто впервые знакомится с учетно–послужными документами П. А. Ротмистрова, бывает немало удивлен тем обстоятельством, что первый в Красной Армии маршал бронетанковых войск вплоть до начала 1938 г. абсолютно никакого отношения к танковым войскам не имел. Но уже через три года он становится заместителем командира танковой дивизии, а затем и начальником штаба мехкорпуса. Столь стремительный взлет был связан прежде всего с трагическими обстоятельствами в жизни нашей страны и армии, получившими название «период политических репрессий».
Любопытно содержание разговора, который состоялся у Павла Алексеевича с начальником Академии механизации и моторизации РККА после его экстренного отзыва с Дальнего Востока. Он показателен тем, каким образом шел отбор специалистов на должности, после того как в РККА начался вал репрессий.
По сути, этот диалог стал решающим при переходе его в новый род войск.
«В октябре 1937 г., — вспоминал П. А. Ротмистров, — я неожиданно получил предписание передать полк своему заместителю и срочно убыть в Москву, в распоряжение Главного управления по командному и начальствующему составу Красной Армии. Там мне так же неожиданно предложили должность преподавателя тактики в недавно созданной Военной академии моторизации и механизации РККА. Мотивировали это назначение тем, что за время службы на Дальнем Востоке, и особенно в штабе ОКДВА, я, мол, достаточно хорошо ознакомился с танковыми частями и подразделениями, видел их в действии в ходе учений и маневров и к тому же хорошо знал общевойсковую тактику. [178]
На следующий день меня уже принял начальник академии дивизионный инженер И. А. Лебедев.
— Как же я буду преподавать тактику танкистам, если не был танкистом? — спросил я у Лебедева.
— Все мы когда–нибудь не были танкистами. Потребовали обучать танкистов — учим и сами учимся, — хмурясь, отвечал Иван Андреевич.
— Тогда прошу дать мне некоторое время для изучения техники и подготовки к проведению занятий со слушателями.
— Вот это другой разговор, — улыбнулся Лебедев»{128}.
Как видим, в тот момент о каких–либо знаниях или элементарной подготовке речь не шла, даже в академиях, просто иного выхода не было, жизнь нельзя остановить, срочно требовалось закрывать дыры — гасить ежедневно образовывавшиеся все новые и новые вакансии. Замечу, подобная ситуация сложилась повсеместно.
Преподавательская работа оказалась по душе подполковнику П. А. Ротмистрову. Он глубоко и с большим интересом погрузился в нее. Для подготовки к лекциям он использовал не только теоретические разработки по тактике и стратегии использования танков, но и отчеты о только что прошедших боях в Испании и на Дальнем Востоке. Павел Алексеевич планировал работать в Академии долго, поэтому подготовил и защитил диссертацию на соискание степени кандидата военных наук, ему было присвоено ученое звание доцент. Два неполных года накрепко связали его с бронетанковыми войсками, определив новый вектор его военной карьеры.