Курский излом

Замулин Валерий Николаевич

«2. Моему резерву, под командой моего заместителя гв. подполковника Власова, в составе 2/196-го гв. сп с 245-м отп и 1440-м сап совместно с 196-м гв. сп контратаковать в направлении «Сар.» и мельница западнее Черкасского — уничтожить [324] вклинившегося противника, занять и прочно оборонять западную окраину Черкасского.

3. Командиру 201-го гв. сп 3-й батальон передать на правый фланг 199-го гв. сп для обеспечения правого фланга дивизии.

4. Командиру 199-го гв. сп контратаковать 3/201-го гв. сп и своим резервом выбить вклинившегося пр–ка и восстановить положение.

5. 3/201-го гв. сп занять оборону на выс. 244.5 фронтом на юго–запад, своим правым флангом седлая выс. 246.0»{258}.

К 12.00 1-я и 2-я танковые роты сосредоточились в районе выс. 237.8 и их командиры приступили к планированию атаки с командованием 196-го

гв. сп и артчастями. Одновременно командир 4-й роты 245-го отп и командир 1440-го сап получили задачу готовиться к контратаке от выс. 246.0 на юг, против атакующих частей 11-й тд и 167-й пд. К выс. 246.0 выдвигаются 3-я и 4-я резервные батареи 611-го иптап.

Примерно пять часов войска центра 48-го тк топтались на месте, план наступления, согласно которому Черкасское уже в 10.00 должно было быть захвачено, полностью рухнул. Несмотря на то что бой шел уже в самом селе, кардинально это ничего не меняло — решительного рывка в глубь обороны русских осуществить было невозможно. Огромная масса техники южнее Черкасского не могла сдвинуться с места из–за того, что под комбинированным ударом артиллерии и авиации саперы «Великой Германии» навести переправы были просто не в силах. В не менее сложном положении находилась и 3-я тд.

«10.45. «Великой Германии» удается переправить через сильно заболоченную балку очень незначительное количество танков, — отмечается в документах штаба 48-го тк. — Один «тигр» провалился, и поэтому задерживается все движение. Саперы лихорадочно работают по сооружению переправ, однако весь материал, только что вложенный в переходы, тонет в глубокой грязи. Танковый полк «пантер» все еще находится южнее выс. 229.8. Форсирование балки потребует значительно больше времени, чем предполагалось ранее. На застрявшую перед балкой технику и танки дивизии произведены интенсивные и очень мощные налеты самолетов врага, которые привели к высоким потерям, особенно в офицерском составе. Штаб гренадерского полка получил прямое попадание вражеского снаряда — адъютант полка и два других офицера погибли. Гренадерский полк удерживает, под сильным огнем, высоты западнее выс. 237.8. [325]

3-я тд залегла под все еще сильным артиллерийским огнем. Войсковая артиллерия ведет непрерывный огонь по Коровину и высотам южнее от него. Артиллерийское командование просит срочно помочь штурмовой и истребительной авиацией.

11.00. Докладывает «Великая Германия», что первые танки идут по переправе через овраг. 167-я пд перешла овраг западнее Триречное левым флангом и центром и наступает на север и северо–восток против ожесточенно сопротивляющегося противника»{259}.

Фон Кнобельсдорф понимал, что переброска десятка танков — это лишь «капля в море», которая не может серьезно повлиять на ситуацию, необходимо готовить запасной вариант. К этому времени наиболее успешно шли дела у генерала Микла. Хотя его войска продвигались и не очень быстро, но противотанковый ров 911-й дивизион штурмовых орудий уже преодолел. Поэтому он направился в 11-ю тд и оттуда, связавшись со своим начальником штаба генералом Ф. Меллентином, пытается найти выход из создавшейся ситуации. Командир корпуса предлагает высказать свое мнение и генералов Хейерляйна и Микла. В журнале боевых действий корпуса так описывается суть обсуждавшегося вопроса:

«11.30. Командир корпуса (в 11-й тд) обсуждает с начальником штаба сложившееся положение в дивизии «Великая Германия». Если вскоре не удастся переправить танки через балку ух. Березовый, стоит ли обоим танковым полкам повернуть на восток и попытаться осуществить прорыв около Черкасского. Начальник штаба говорит, что этот вопрос стоит хорошо обдумать, ведь там создана противником сложная система обороны, и поэтому будет необходим совершенно новый план наступления. Командование «Великой Германии» и армии также возражают против этой идеи. Дивизия планирует пробить брешь в обороне врага, после чего подождать, пока будет сооружена переправа. Лишь в этом случае можно рассчитывать на успех»{260}.

Замечу, что генерал Хейерляйн оказался прав, его расчеты подтвердились в скором времени. Пока шло обсуждение, ситуация на переправе менялась в худшую сторону и идея перенацелить танковый полк «Великой Германии» и бригаду «пантер» вновь встала на повестку дня. Дело в том, что в полдень поступила информация из 3-й тд: ее части, наконец, взяли х. Березов, который расположен у этой заболоченной балки, поэтому появилась надежда на создание еще одного плацдарма. Но переправиться [326]

с ходу ее частям не удалось, мешает сильный огонь артиллерии русских с севера и запада. Параллельно штаб «Великой Германии» доложил о сильных контратаках против обоих ее полков, находящихся за рвом. Передовые батальоны несли большие потери, особенно в офицерском составе. До этого попаданием снаряда уже был обезглавлен штаб гренадерского полка, а сейчас получил тяжелое ранение командир фузилеров полковник Касснитц. Несколько позже поступила информация о ранении командира 1-го батальона танкового полка дивизии в ходе предпринятой попытки провести атаку от переправы на север группой переброшенных танков. В сложившейся ситуации без накопления значительного числа танков на северном берегу рва рассчитывать не только на успех наступления на Черкасское, но даже на продолжительное удержание занятых траншей у Черкасского не приходилось. В 11.00 через ров удалось перебросить лишь 10 машин.

Определенную надежду давала 11-я тд, она медленно, но уверенно перебрасывала танк за танком через ров и одновременно двигалась к отм. 237.8. Но и она подвергалась сильному давлению. Русская артиллерия вела мощный обстрел из района х. Ярки, и дивизия запросила помощи от корпуса, чтобы уничтожить в этом районе артбатареи и рассеять скопление войск, о котором доложила разведка. Если Миклу удастся быстро овладеть отм. 237.8, есть резон развернуть ее боевую группу на запад, чтобы помочь Хейерляйну, а в это время перебросить через переправу «пантеры», они усилят удар частей 11-й тд. Этим маневром удастся решить важную задачу — усилить пехоту у Черкасского сильным «броневым кулаком». Хотя штаб 11-й тд донес, что, по словам перебежчика, дорога севернее Бутова свободна от мин, так как использовалась русскими для снабжения своего батальона в Бутове, и «пантеры» после разведки могут по ней пройти, от этого плана Кнобельсдорф был вынужден отказаться. В том числе и по просьбе полковника Лаухерта. Уж слишком большой и неповоротливый был этот полк, поэтому его перенацеливание, марш и сосредоточение по местности, усеянной минами, заняло бы больше времени, чем переправа через проклятый ров. Тем не менее немцы предприняли разведку дороги, но неудачно. Пеней ударили два дивизиона 138-го гв. ап 67-й гв. сд, в результате массированного огня противник отошел на исходные позиции в Бутово.

Фон Кнобельсдорф был информирован о степени укрепленности рубежей 6-й гв. А на участке будущего прорыва. Поэтому проблема с переброской техники через противотанковый ров восточнее Березова, хотя и оказалась достаточно серьезной, но должна была быть прогнозируема его штабом и [327] заранее разработаны запасные и резервные варианты. И то, что переправа затянулась, а огромное число боевой техники простаивало под ударами советской авиации, — это серьезная недоработка штаба 48-го тк и его лично. Похоже, для Кнобельсдорфа ыло обескураживающим и поведение русских. Он явно не ожидал, что они уже в первые часы наступления будут предпринимать столь сильные контратаки стрелковыми подразделениями при поддержке танков, против его дивизий по всему фронту. И прежде всего не предполагал, что проводиться они будут в том числе и против левого крыла корпуса. Первая такая контратака была предпринята против частей 332-й пд. Это соединение имело задачу прикрывать левый фланг корпуса, активными действиями сковать силы 71-й гв. сд на участке северо–западная окраина Королевского леса — железнодорожная станция Герцовка. И в то же время ее частям предстояло овладеть выс. 234.3 и с. Дмитриевка. В случае продвижения 3-й тд вперед она имела приказ медленно продвигаться за ней, надежно прикрывая ее левый фланг. Однако с первых часов начала наступления дивизию начали преследовать неудачи. Ее боевая группа смогла выйти на исходные позиции для наступления не к исходу 4 июля, как планировалось, а лишь в 8.00 5 июля.

Как и атака 11-й тд, наступление 332-й пд генерала Шафера было сорвано стойкостью и упорством советских войск. Уже на рассвете 5 июля стало ясно, что ее войска не смогут выступить, как планировалось, вместе со всем корпусом. Батальоны 678-го и 677-го пп увязли на первой линии обороны 213-го гв. сп 71-й гв. сд у железнодорожных бараков, южнее выс. 234.3. В утреннем донесении штаба 6-й гв. А говорится:

«К 23.00 противнику удалось вклиниться одним пехотным батальоном на передний край в районе выс. 234.3 и занять участок первой траншеи. К 4.00 5.07.43 г. предпринятой контратакой резерва 71-й гв. сд положение было восстановлено»{261}.