Курт Кобэйн. Рассказ о сыне
Шрифт:
– Думаешь, группа доживет до следующего десятилетия?
Продержаться столько? Не хотелось бы, но, может быть, и да. Если будем писать стоящие вещи. На удивление в последнее время мы работаем как слаженная команда. Мы написали песню вместе, причем очень не плохую. А раньше все на мне держалось. Просто
Мне грустно думать о том, что станет с роком через десяток лет. Мне кажется, что когда рок умрет – миру придет конец. Теперешний рок и так сплошной плагиат. Так что его смерть не за горами. Противно. Молодежь музыка не так занимает, как предыдущие поколения. Это скорее вопрос моды. Молодые люди так знакомятся с девушками и находят себе друзей. При таком раскладе трудно ожидать трепетного отношения к музыке. Для них она просто набор звуков. Она не пробуждает никаких особых чувств. Они ходят на всякие там вечеринки, где все происходит через машины. Люди туда ходят, чтобы общаться и только. Ну, еще чтобы пить и трахаться, наверное. Думаю, технология тоже может стать наркотиком, появляются какие-то техно-наркоманы. Это точно. Людей будут находить мертвыми прямо в наушниках.
Думал ли я о смерти вообще и от передозировки в частности? Да, думал, конечно. Как всякий нормальный человек. Я много раз хотел покончить с собой из-за постоянных болей. Мне уже было все равно, продолжать жить или умереть. Раз я хотел застрелиться, то могу рискнуть и с передозировкой.
–
Нет, не совсем. В ней нет ничего необычного. И ничего нового. Это точно. Нет-нет, я типичный продукт развращенной Америки, скажем так. Подумайте, какой ужасной могла быть моя жизнь, родись я в другой стране. Бедность. Многое в жизни куда хуже, чем развод. Я ныл и жаловался по поводу того, что мне не видать твердой и стабильной семейной жизни и без того слишком много. Я рад, что могу поделиться своими чувствами с другими. В конечном итоге очень грустно, что люди, которые решили пожениться, завести детей – эти люди не могут поладить. Меня поражает, как при всех уверениях во взаимной любви люди не способны хотя бы ради детей сделать вид, что они друг друга уважают. Когда они общаются в присутствии тех…
– Курт!
Да?
– Когда поднимешься, приготовь симилак, ладно?
Да.
– Не забудь, хорошо?
Да.
Все это печально, но это не моя история. По крайней мере не в большей мере, чем чья-то ещё.
– Ты с Марса?
Хотелось бы так думать.
– Вот, похоже на те штуки.
Это точно.
– Ну что ж. Всяческих успехов. И большое спасибо. Было здорово. Будем на связи.
Хорошо.
– До встречи.
До свидания, Майкл.
– Пока, Курт.
Интервью были взяты в декабре 1992 – марте 1993 г. большей частью в ночные часы в доме Курта Кобэйна в Сиэтле, Вашингтон. Через год после последнего интервью Курт Кобэйн покончил с собой.