Куртизанка
Шрифт:
Ну а пока она убедит Екатерину, что преуспела в обольщении. Боже упаси, если Темная Королева как-нибудь догадается, что Габриэль – знаменитая куртизанка – совершенно теряет голову от одного прикосновения Реми. И еще ей предстоит заняться Наваррой. Обычно покладистый и уступчивый, Генрих иногда вспоминал о своем королевском достоинстве и становился чертовски упрямым, когда вбивал себе в голову какую-нибудь идею.
Габриэль придется использовать все свои чары, чтобы уговорить Генриха не выдавать ее замуж за Реми, удержать его от участия в опасных планах Реми, убедить его велеть Реми покинуть Париж. После
«Боже мой, Арианн, – тоскливо подумала Габриэль. – Как моя жизнь превратилась в запутанный клубок противоречий?»
Габриэль глубоко вздохнула, как никогда в жизни ощущая свое глубочайшее одиночество. Ей отчаянно захотелось поговорить с кем-то, предпочтительно с другой мудрой женщиной. Только одна женщина могла называться ее подругой здесь, в Париже.
Мезон д'Эспри выглядел совсем иначе при свете дня – не столько мрачным и зловещим, сколько грустным и заброшенным. На этот раз вместо Цербера своим рыком Габриэль приветствовала Финетта.
Служанка набросилась на нее, как только она переступила порог обветшалой залы. Злобно сдвинув брови и скрестив руки на худой груди, Финетта преградила ей путь.
– Что вы здесь делаете? Госпожа Касс не любит нежданных гостей.
Габриэль постаралась подавить в себе раздражение, которое у нее вызывала служанка Касс. У этой неряшливой женщины было вытянутое лицо и хитрые глаза. Ее торчащие, как пакля, белокурые волосы, видно, уже с год не мыли, впрочем, как и все остальное. Складки на ее запястьях и шее были постоянно забиты грязью, а замызганное коричневое платье источало кислый запах пота и немытой плоти.
– Я знаю, что Касс не любит неожиданностей, – сказала Габриэль. – Но не могли бы вы сходить и сообщить, что я пришла?
– Нет! Мне и так здорово досталось из-за того, что я проболталась вам о некромантии. Я не стану больше рисковать и снова навлекать ее гнев. Впрочем, хозяйка сейчас не в состоянии никого принимать.
Звук, который донесся до Габриэль из комнаты в подвале дома, очень походил на стон.
– Что с ней случилось? Она больна? – решительно просила девушка.
Финетта молча пожала плечами, почесала шею, приподняв прядь своих длинных волос, но ее ухмылка сказала достаточно, чтобы разобраться в ситуации: Касс снова погрузилась на дно своей бутылки.
«Боже мой, Касс», – подумала Габриэль, разрываясь между жалостью к подруге и недовольством по поводу пагубной привычки этой женщины. Раздался еще один стон, на этот раз много громче, сопровождаемый поскуливанием Цербера. Оттолкнув костлявую служанку, девушка направилась к шкафу, скрывавшему тайный дверной проем. Финетта схватила ее за локоть.
– Остановитесь, я вам говорю. Госпожа Касс выгонит меня, если я пущу вас. – Финетта не договорила, когда гостья отшвырнула ее руку.
Габриэль пришлось повозиться некоторое время, пока она не нашла рычаг, открывавший дверь. Как только шкаф заскрипел и отъехал в сторону, она без колебаний шагнула вперед, спустилась вниз по темным узким ступенькам. За ней, не отставая ни на шаг и неистово ругаясь, последовала Финетта. Габриэль вошла в подземелье. Свет единственного факела падал на Касс, лежавшую на полу у своей кровати. Ее ноги были подогнуты, головой она упиралась в матрац, лицо закрывали
Когда пес увидел Габриэль, то прыгнул к ней, гавкнув несколько раз, но без всякой угрозы. Перебегая от Касс к Габриэль и обратно, он скулил. Пес не смог бы яснее попросить о помощи, если бы даже умел говорить. Габриэль едва не поскользнулась на пустой бутылке, когда рванулась к Кассандре.
– Касс? – тихо позвала она, опускаясь на колени подле нее.
Ей пришлось отодвинуть Цербера в сторону, когда она попыталась поднять голову Касс и откинуть тяжелую копну волос цвета черного дерева. От женщины сильно пахло крепким спиртом. Ее лицо покрывала смертельная бледность, слепые глаза глубоко ввалились. Прежде, чем она успела остановить пса, Цербер прыгнул и облизал лицо Касс. Та, в свою очередь, пробормотала какое-то ругательство и откинула голову на бок.
– Сидеть! – послышалась невнятная команда, и Цербер повиновался, усаживаясь с тихим поскуливанием.
Хотя это, судя по всему, стоило ей больших усилий, Касс неуклюже ткнула рукой в Габриэль в попытке различить черты ее лица.
– Эл-л-эн? Эт-то т-ты?
Финетта, надувшись, вертелась позади Габриэль. Но, услышав вопрос Касс, она визгливо захихикала.
– Бог мой. Она думает, вы ее мертвая сестрица.
– Нет, Касс. – Габриэль ухватила женщину за пальцы. – Это я, Габриэль.
– Габ… габуэль? – Касс безжизненно повисла на плече девушки.
Стараясь удержать Касс от падения лицом на пол, Габриэль с негодованием взглянула на Финетту.
– Как вы могли позволить ей напиться до такого со стояния?
Финетта обиженно надула губы.
– Никто не смеет позволять или не позволять что-то Кассандре Лассель, и, если вы ей подруга, как вы заявляете, вам следовало бы знать об этом.
– Помогите мне уложить ее на кровать. – Габриэль начинала злиться.
– Когда госпожа напивается, ее не слишком-то заботит, где она валяется, – пробурчала Финетта, но под жестким взглядом Габриэль, предпочла повиноваться.
Поднять даже такую худышку, как Касс, оказалось делом не из легких. Задача осложнялась преданным псом, возобновившим свои попытки разбудить хозяйку. Но с помощью Финетта Габриэль все-таки уложила Касс на кровать. Служанка в очередной раз противно хихикнула.
– На днях хозяйка сама отправилась в таверну и решила, что откопала там отличного мужчину, настоящего принца. Но госпожа была настолько пьяна, что, ложась с ним, даже не поняла, что заарканила какого-то тощего мойщика горшков на кухне, у которого и половины зубов не оказалось.
Габриэль достаточно отчетливо представила себе чувство одиночества, заставившее Касс покинуть свое укрытие в поисках утешения в бутылке и паре сильных рук случайного похотливого самца. Жестокая радость Финетты от происшествия с ее хозяйкой настолько выпела Габриэль из себя, что ей безумно захотелось отвесить служанке хорошую оплеуху. Видимо, даже толстокожая Финетта почувствовала ее отвращение, потому что перестала хихикать.
– Не судите меня строго, – передернула она плечами. – Даже госпожа Касс посчитала приключение забавным, когда поняла свою ошибку. Мы вместе здорово посмеялись над ее принцем горшков и кастрюль.