Курвеллочка
Шрифт:
Услышав на месте, что Ирина жива, Греков уронил сердце снова.
От эмоций у него в очередной раз закачался горизонт и земля ушла из-под ног.
Из-за глубины расщелины и боязни нанести дополнительные травмы Иру наверх поднимали долго.
Дальше
Ряд сложнейших операций. Ампутация левой ноги. Трехмесячная кома. Непростой выход из неё.
Фантомные боли. Посттравматический психологический шок и расстройство.
Неприятие и отрицание себя. Молчаливые истерики. Уход в депрессию.
Долгий процесс ремиссии и восстановления.
Слезы, скандалы, битая посуда, вербальные и письменные заявления о разводе.
Почти три года его личного ада. Все это время Макса спасала София.
Их дочь оказалась именно тем стрелочником, который ловко переводил вектор негатива в позитив.
– Папуль, все будет хорошо! Ведь я с тобой, - прошептала Софик, глядя ему в глаза, в самую первую ночь их одного на двоих ужаса.
– Папусь, ты иди, иди. Я сама с мамой справлюсь, - сказала дочь, когда Ирка разбила протезом стекло в двери.
Сейчас Макс смотрел на двух своих ликующих Курвеллочек. И ему искренне хотелось обеим нашлепать жопки.
Маленькой Курвелани за сохранение опасного секрета.
Большой, потому что намеренно, в тайне от него перестав пить таблетки, забеременела.
Макс на самом деле не был против второго ребёнка.
В других обстоятельствах он и сам бы просил или уговорил бы Ирину родить ещё одного
Не в нынешнем состоянии ее здоровья.
Лавина и падение на камни живого места в организме Курвеллочки не оставили.
Ирине пришлось заменить оба тазобедренных сустава и коленный на титановые протезы. Её позвоночник нашпигован металлом, как кекс изюмом.
Думая об этом, Максим внутренне содрогался при мысли о малыше, который день ото дня будет расти и двигать в стороны все внутри своей матери.
Из размышлений его вырвал задорный голос девочки-кошки.
– Так, мама-терминатор, чувствую придётся мне Йети-папу в чувства приводить, - весело произнесла дочурина и в секунду оказалась рядом с отцом.
Ткнув в бок Макса кулачком, Софи заглянула ему в глаза.
– Папуль, не переживай так! Все будет хорошо! Ведь я с тобой. Справимся, - прошептала с улыбкой дочь.
Слова малышки стали бальзамом счастья для упавшего сердца Грекова.
– Если ты, Софик, говоришь, значит, все будет хорошо, - поцеловав дочурину, ответил Максим.
Сделав шаг в направлении Ирины, он ловко подхватил свою Курвеллочку на руки.
– Отличное решение вопроса. Правильное разделение труда. Я несу ногу, а ты хозяйку её, - в голос захохотала Софи.
– Ну, что, еблань - поперечная моя, все заранее продумала и решила, да? Ещё и Соньку Курвелловну в свою коалицию затянула?
– улыбнувшись дочери, шептал в ушко жены Макс.
– Опизденеть, Йети! Не прошло и десяти лет, как ты вслух произнес матерное слово!
– рассмеялась Курвеллочка в губы своему любимому мужчине.
– Пап, да ты не переживай, - встряла в разговор Софка.
– Мама обязательно маленького Йети родит и будет у нас в семье всех поровну - два к двум…
"Опизденеть," - мысленно произнес Макс, захватив рукой и прижав к своему боку дочурину.
– Итак, мои - девочки! Итак, мои - Курвеллочки! При очередном вашем сговоре выпорю ремнем жопки обеих…