Кустырь
Шрифт:
Яна чувствовала его нетерпение и какие-то перекатывающиеся внутри ритмы. Она положила ладонь ему на плечо, а он начал двигаться, едва коснувшись её талии.
Яна никогда не видела, чтобы кто-то так танцевал. Не было никаких отрепетированных движений и повторяющихся элементов. Парни на танцах обычно скованны, их приходится учить двигать бедрами, ногами, плечами, запоминать яркие пластичные движения и связки между ними. А Мартин танцевал всем телом, задействовал каждый угол рук и ног, поворот ступней и ладоней… Всё было связано и гармонично. Яна старалась не отстаивать от его темпа, удивляясь, сколько жара и энергии в его теле. И как она
Впрочем, скоро она расслабилась. Танцевать всё же было привычно, а его было не догнать, так что она, наоборот, снизила темп, стараясь не упускать ни одно его движение и двигаться соразмерно, вплетая свою скромную и выверенную пластику в бойкую симметрию его движений.
Впервые Яна, танцуя, забыла о времени. Это был один из редких моментов жизни, когда ей не пришлось понукать себя чувствовать или получать удовольствие. Она почти не видела ничего вокруг, только ловила музыку и движения Мартин. На задворках сознания девушка ликовала и запоминала, зная, что будет возвращаться к этому часто-часто в мыслях. Но это всё потом: сейчас был танец, самый яркий и важный в её жизни, такой, ради которого и были все эти многолетние тренировки.
Спустя несколько треков Яна устала, огляделась в поисках воды, которую обычно раздают бесплатно на открытых занятиях, и увидела танцующего Рауля с другими парнями-латиносами. Они все двигались; может не так чудесно, как Мартин, но с пылом и страстью. Его брат тоже танцевал хорошо, но как будто более взросло, хотя дело могло быть в более серьёзном внешнем виде.
Яна поманила Мартина за собой. Они пили воду, сидя на траве, и смотрели на танцующих, касаясь друг друга плечами. После всех танцевальных прикосновений это было естественно и легко.
После некоторой передышки Мартин посмотрел на неё и пружинисто встал.
«Если я ещё потанцую, то просто упаду», – мелькнуло у неё в голове, а он, уловив страдание на её лице, рассмеялся и показал в сторону от площадки.
Они гуляли по парку, держась за руки. Яна замечала, как люди вокруг смотрят на них.
«Все они думают, что мы пара, а на самом деле мне сложно даже просто поблагодарить его за то, что он провожает меня, танцует со мной и никуда не торопится», – думала девушка.
Удивительно было держать за руку этого быстрого в движениях и черноволосого парня. Когда-то её рука тонула в ладони Коли, потому сейчас девушка старалась ощупать все эти непривычные острые уголки и выступы костяшек Мартина.
На обратном пути, когда они медленно шли мимо танцующих, к ним подошёл Рауль. Парни стремительно обнялись рукопожатиями и, перебивая друг друга, поговорили на своём языке несколько минут.
– Яна, спасибо тебе за приглашение. Нам так понравилось быть танцующими с вами. Я говорить с Ольга, что мы будем приходить танцевать каждую неделю. Сегодня многие смотрят, всем нравится, и они тоже хотят танцевать, берут визитки.
Девушка улыбнулась и огляделась: народу и правда скопилось немало, вдвое больше обычного. Много мам с колясками останавливались и обсуждали происходящее.
Парни поговорили ещё немного; Яна смотрела на них со стороны и гадала, кажется ли Мартину русский язык таким же волшебным, как ей португальский.
Начало темнеть. Парень с девушкой медленно шли, двигаясь по привычке к Яниной квартирке. Когда они подошли к знакомой лавочке, Мартин сел, а
Отстранившись от парня и сбивчиво дыша, Яна взяла блокнот и решительно двинулась в сторону дома. Лишь прикрывая дверь подъезда, она обернулась на него: Мартин смотрел на Яну и улыбался, запустив опустевшую без блокнота ладонь в волосы.
Яна поднялась на свой этаж, нашла в сумочке ключи от квартиры и открыла дверь. Прихожая показалась девушке тусклой и тихой, безжизненно застывшей. Разувшись, она осторожно подошла к окну: Мартин всё ещё сидел на лавочке, откинувшись на спинку, но через несколько мгновений встал и запрокинул голову, не зная, в какое окно посмотреть. Сейчас девушке стала особенно заметна пружинистость и лёгкость его походки. Вот, что они делают, эти сложенные по-птичьи парни с вьющимися волосами и чужестранными глазами. Они танцуют.
Весь следующий день прошёл в воспоминаниях и ожиданиях новой встречи. Яна знала, что это немного наивно и идеалистично, но его походка отпечаталась в её памяти. Она задумалась о том, что завтра можно было бы отпроситься с работы пораньше, прийти на их место и увидеть, как он идёт к ней своим пружинистым шагом. Яна уверена, что теперь она узнает его где и когда угодно.
Утро принесло ей сюрприз: походку иную, хоть и знакомую, но с недавнего времени пугающую. От своей большой машины, припаркованной наискосок от подъезда, к ней шёл Коля.
«Ну конечно, он же точно знал, во сколько я должна быть на работе. А новый адрес, наверное, сказали родители. Может надеялись, что он хочет помириться. И не предупредили», – подумала она про себя с горечью, внутренне сжавшись.
Две последние ночи и день Яна думала о Мартине. Его образ вставал раз за разом перед глазами, и вот теперь к ней шёл её бывший, будто заслоняя собой весь мир. Плечи напряжённые, чуть вперёд, как и руки. Он, как всегда, обернулся и посмотрел на свой автомобиль, отойдя на несколько шагов: правильно припаркован, не грязный и никто не трётся вокруг. А потом, уже совсем вблизи, посмотрел на Яну, и она, как ни старалась, взгляда его не выдержала, потупилась.
– Подвезу тебя. Привет.
Она кивнула, но, когда они вместе дошли до машины, остановилась.
– Чего ты?
Он спросил это немного доверительно, по-домашнему, как раньше, но волна неосознанного сопротивления поднималась в Яне. Так бывало, что при всех мыслях «за» вдруг возникало решительное «против», хотя ей и казалось, что сейчас она не способна на такое.
– Я не поеду. Хочешь поговорить – пойдём пешком.
Сказав это, она сжалась, почувствовала, как в нём поднимается раздражение. Обычно, когда она говорила что-то неуместное с его точки зрения, он многозначительно смотрел на неё и молчал, давая время ей передумать. Вот так и сейчас.