Кутерьма вокруг хирурга (Мордашка класса люкс)

Луганцева Татьяна Игоревна

Женщина сидела на асфальте словно в оцепенении, Венсан со Степаном подошли к ней и подняли на ноги.

– С вами все в порядке?

– А? Да… со мной все нормально, у меня кружится голова… Мне бы врача… – прошептала она и, закрыв глаза, обмякла в руках мужчин.

Венсан кинул взгляд на дамскую сумочку, которую бандиты кинули, унося ноги.

– Степан, возьми сумочку и открой мне дверь, я сам осмотрю ее.

Он легко поднял девушку на руки и, слегка пошатываясь, двинулся к клинике. Охранник суетливо побежал вперед и открыл перед Венсаном дверь. Девушка-администратор,

заметив окровавленного шефа с бесчувственным телом на руках, вскрикнула и закрыла рот руками. Хирург прошел мимо нее и направился прямо в процедурную комнату, также предназначенную для проведения мелких операций, на ходу крикнув:

– Найдите Мишу!

Венсан внес женщину и положил ее на стол. Он включил свет и, сняв пиджак, склонился над ней, приготовившись осматривать. Как только незнакомке в глаза ударил яркий свет, она вздрогнула и резко села, обхватив голову руками. Светлые пышные волосы рассыпались по плечам и закрыли ей пол-лица.

– Что это? Что со мной? Где я?

– Успокойтесь, я доктор, разрешите, я осмотрю вас.

– Спасибо, не надо! Я просто потеряла сознание, со мной это часто бывает, когда мне страшно, больно или душно. У меня такая реакция с детства, а так вроде ничего не болит, – несколько суетливо проговорила женщина.

– Вы слишком эмоциональны? – спросил Венсан, разглядывая пациентку.

– Возможно, – ответила она, натягивая короткую юбку на колени.

Венсан отметил про себя, что на свету она кажется совсем еще молоденькой. Он не дал бы ей больше двадцати пяти, и еще он не мог не признать, что девушка очень мила – мягкие черты лица, выразительные голубые глаза. Носовой платок, который она достала из кармана джинсовой юбки, подрагивал у нее в руках с розовым маникюром пастельного оттенка. На девушке не было ни синяка, ни царапинки. Она откинула светлые волосы с лица и посмотрела на Венсана.

– Я так благодарна вам, вы такой смелый! Вы спасли меня! Ой, у вас лицо в крови… Боже, вы же сами пострадали.

Венсан подошел к зеркалу, висящему над раковиной. У него была рассечена бровь и разбита губа, которая успела набухнуть и приобрести неестественный сине-бордовый цвет.

– Вы такой красивый, а эти звери изуродовали вас! – продолжала восхищаться девушка.

– Ничего страшного… Шрамы украшают мужчину, – буркнул Венсан, не узнавая своего голоса.

В процедурку вошел Михаил и с ужасом уставился на шефа.

– Черт!

– Это всего лишь я…

– Мне уже рассказали про нападение, чем я могу помочь? Что с девушкой?

– Со мной все хорошо, – быстро ответила незнакомка. – Помощь требуется только моему спасителю.

– Вас точно не тронули?

– Нет, они ни разу меня не ударили, а только удерживали и запугивали.

– Вызвать полицию? – спросил Михаил.

– Ой, не надо! – почему-то испугалась девушка. – Сумочка на месте, украшения с меня снять не успели, ключи от машины при мне. Изувечить меня они не изувечили. Опознать нападавших я не смогу. Темно было, и одежда на них была тоже темная, невзрачная. Если полиция нужна вам, то тогда конечно, – покосилась она на Венсана.

– Мне лишний скандал тоже не нужен, – ответил тот.

– Шеф,

а бровь-то надо шить, – сказал Миша, заметив, как наполняются кровью стерильные марлевые салфетки, которыми Венсан пытался остановить кровотечение.

– Вижу…

– Давайте зашью? – предложил коллега.

– Ты лучше проводи… – Венсан вопросительно посмотрел на девушку.

– Соня Карелина, – представилась пострадавшая, всё еще продолжая дрожать.

– Софью в ассистентскую, напои горячим чаем, так как у нее явно легкий шок, и отвези ее домой. Ей за руль никак нельзя садиться. Этот «Пежо» ваш?

– Да, это мой автомобиль.

– Шеф, а вы?

– Я сам себя зашью.

– Не доверяете? – обиделся Миша. – Конечно, я пока не такой классный пластический хирург, как вы, но я бы постарался.

– Ты же знаешь, Миша, что я тебя ценю, но прошу: займись девушкой, я справлюсь сам.

– Пластический хирург! – выдохнула Софья. – Как это здорово! Я всегда хотела попасть на прием к такому специалисту.

– Интересно, зачем вам это нужно? – покосился на нее Венсан.

– Ну, это будет бесчеловечно, если я сейчас стану мучить истекающего кровью доктора своей проблемой.

– Не такой уж я «истекающий кровью», поверьте, крови у меня еще много. А вы воспользуетесь удобным случаем, получите консультацию, – подбодрил ее Венсан, улыбаясь скорее для того, чтобы отвлечь девушку от пережитого нападения и скорейшего выхода из стресса.

Софья закусила нижнюю губку и прошептала:

– Я хотела бы изменить нос.

– Что? – удивился Венсан, глядя на идеальный, маленький, вздернутый носик. – Почему?

– Понимаете, он несколько курносый, а я бы хотела прямой нос.

– Знаете что, я не возьмусь отвечать за всех, хотя и состою в гильдии российских пластических хирургов, но я бы не взялся ни за какие деньги уродовать ваше пропорциональное, красивое личико. Многие женщины сочли бы за счастье иметь такой нос, как у вас. У вас фактически идеальное лицо. И если других проблем нет, то я бы хотел остаться один, – спокойно сказал Венсан и набрал в шприц обезболивающий раствор.

– Еще раз благодарю вас! – сказала Софья и быстро выпорхнула из процедурной, так как не желала смотреть, как хирург будет сам себе делать укол и шить бровь. Это зрелище явно не для слабонервных.

Михаил удалился вслед за ней.

«Да, как день начался, так он и закончился… – вздохнул Венсан, рассматривая свое распухшее лицо под яркой лампой, – хорошо, что хоть пальцы не перебили… Такие проворные мерзавцы».

Не дрогнувшей рукой он сделал себе замораживающий укол в месте выхода нерва и наложил аккуратный пластический шов мелкими стежками, промокая место раны тампонами. Он знал, что через пару месяцев от шва не останется и следа благодаря отличному материалу. Затем Венсан достал из холодильника лед и приложил к губе. Эту ночь он решил провести в клинике, так как почувствовал необычайную усталость и не было никакого желания куда-то ехать. Он позвонил разочарованной Галине и сослался на экстренную операцию, чтобы не говорить ей правды, так как она могла приехать к нему на работу, встревожившись.