Кутузов
Шрифт:
Измаильский гарнизон, по первоначальным сведениям, насчитывал 40 тысяч человек и 250 орудий, не считая экипажи и вооружение Дунайской флотилии. По другим данным, до 35 тысяч при 260 орудиях. Обороной руководил опытный военачальник Айдозли-Мехмет-паша. Султан требовал от измаильского гарнизона стоять насмерть, грозя в противном случае всеми небесными и земными карами. То же самое требовал и тем же грозил своим воинам султан из Стамбула.
После взятия крепости Килия генерал-фельдмаршал Г.А. Потемкин, чья штаб-квартира находилась в Яссах, направил осаждавшие ее войска к Измаилу. Под его стенами сосредоточилась значительная часть Екатеринославской армии, в том числе и отдельный
Он отмечал в своем формулярном списке действия подчиненных ему войск, стоявших в 6 верстах от Измаила: корпус «имел многократное дело с неприятельской конницей и разбил оную легкими войсками… ноября десятого числа с немалою потерею со стороны неприятеля».
Численность русских войск, осаждавших Измаил со всех сторон, к концу ноября не превышала 20 тысяч при 40 орудиях. Но их калибры были слишком малы для разрушения крепостной ограды. Попытки Н.В. Репнина и И.В. Гудовича захватить крепость не увенчались успехом. Многотысячный турецкий гарнизон чувствовал себя уверенно в «орду-колеси».
Наступившая в южной степи необычно суровая зима принесла с собой болезни в русский лагерь. Военный совет войск, участвующих в осаждении, принимает решение снять осаду крепости и отвести полки на зимние квартиры. С таким решением своего генералитета не согласился главнокомандующий, который хотел, чтобы поверженная дунайская твердыня явилась победным аккордом в затянувшейся войне.
Князь Г.А. Потемкин-Таврический верил, что взятие неприступного Измаила может стать возможным под командованием не знавшего доселе поражений генерал-аншефа A.B. Суворова-Рымникского. Он пишет ему:
«Измаил остается гнездом неприятеля, и хотя сообщение прервано через флотилию, но все он вяжет руки для предприятий дальних. Моя надежда на Бога и на вашу храбрость. Много там равночинных генералов, а из того выходит всегда некоторый род сейма нерешительного. Рибас будет Вам во всем на пользу и по предприимчивости и усердию.
Будешь доволен и Кутузовым…»
Главнокомандующий был не одинок в оценке военного дарования М.И. Голенищева-Кутузова. Граф Г.И. Чернышев в письме, отправленном из лагеря под осажденной крепостью генерал-майору С.Ф. Голицыну 29 ноября 1790 года, замечает: «Все того мнения, что как только Суворов прибудет, город возьмут нечаянным нападением, сразу приступом… Что странно, так это то, что корпус Кутузова заставляет их (турок. — A. Ш.) дрожать…»
Генерал-аншеф A.B. Суворов поспешил к Измаилу. Еще в пути, наткнувшись на отходящие от крепости войска, он приказал им вернуться на прежние позиции. К крепости полководец прибыл в сопровождении всего одного казака, который вез узелок с его личными вещами. Конвой отстал в дороге. 2 декабря Суворов вступил в командование всеми войсками, стянутыми к Измаилу.
Проводя рекогносцировку крепости, A.B. Суворов приказал приступить к изготовлению штурмовых лестниц, плетению туров, вязанию фашин для приступа. В степи был вырыт ров и насыпан вал, соразмерные с измаильскими. Батальоны по очереди обучались на них штурму крепостных укреплений. Генерал-аншеф лично показывал, как бросать фашины, ставить лестницы, действовать штыком.
На военном совете Суворов заявил: «Мне велено — взять Измаил и дана воля: отступать или не отступать, следовательно, отступать не приказано». На все высказанные на совете трудности, связанные с дальнейшими действиями у стен Измаила, Александр Васильевич заявил: «Отступать предосудительно, спрашивать повеления нельзя, блокировать бесполезно — что же делать?»
По традиции русской армии при высказывании решения первое слово на военном совете имел самый
При обсуждении этого предложения Голенищев-Кутузов заявил Суворову: «Если Вы согласитесь с Рибасом, вся слава взятия Измаила будет принадлежать ему». Воздав должное проницательности Кутузова, Суворов шутя заметил: «Кутузова и Рибас не обманет».
A.B. Суворов-Рымникский, принявший решение штурмовать «орду-колеси», составил собственный план овладения Измаилом. С суши на приступ предстояло идти шести штурмовым колоннам, и еще три резервные высаживались с кораблей гребной флотилии внутрь крепости. Начало штурма было уточнено после прибытия под Измаил дополнительно затребованных подкреплений от князя Голицына из-под Галаца и Браилова и от генерал-поручика Дерфельдена.
Общее число войск у A.B. Суворова на день штурма Измаила, назначенного на 11 декабря, составило до 30 тысяч человек. Турецкий гарнизон насчитывал 35 тысяч человек. Вражеская Дунайская военная флотилия к тому времени была уничтожена огнем русских батарей с острова Чатал, и ее экипажи пополнили ряды защитников крепости. Войска начали выдвигаться к крепости ночью, готовые начать ее атаку после пуска сигнальной ракеты.
Во главе шестой колонны, которой предстояло атаковать бастионы Новой крепости в районе Килийских ворот, шел генерал-майор М.И. Голенищев-Кутузов. Ему по диспозиции достался один из самых хорошо защищенных участков крепостной стены.
Внезапного приступа не получилось. Накануне турки были предупреждены о штурме бежавшим запорожским казаком. Они заранее подготовились к защите, зарядив пушки и держа во рву Новой крепости приготовившиеся для контратаки войска. Турецкие стрелки густо расположились по валу, резервы стояли в готовности под внутренней оградой крепости. И осажденные, и штурмующие понимали, что ночной генеральный приступ решит судьбу «орду-колеси» и унесет с собой многие тысячи человеческих жизней.
Шестая колонна под пушечным и ружейным огнем повела отчаянный штурм одного из бастионов. Теряя с каждым шагом многих бойцов, колонна спустилась в крепостной ров. Одни за другим из строя выбывают офицеры, которые шли впереди штурмующих. Во рву был убит бригадир Иван Степанович Рибольер, командир Бугского егерского корпуса. Приставив лестницы, кутузовская колонна взошла на вал, в рукопашной схватке выбила турок с бастиона и, согласно диспозиции, двинулась вправо, очищая от неприятеля вал.
Однако отступившие с бастиона турки, получив значительное подкрепление, пошли в яростную контратаку. Благодаря своему численному превосходству туркам удалось сбросить русских с вала в ров. Положение кутузовской колонны стало критическим. С одной стороны на нее напало превосходящее число турок, с другой — с вала в ров на русских летели камни, бревна, ружейные пули.
К исходу первого приступа в шестой колонне были перебиты или ранены почти все старшие начальники, офицеров в рядах сражающихся русских солдат остались единицы. Несмотря на все геройство штурмующих, генерал-майор М.И. Голенищев-Кутузов признал необходимым отступить от Новой крепости на дальность ружейного выстрела и о своем решении известил A.B. Суворова. В ответ генерал-аншеф передал: