Куурола
Шрифт:
Лиза протянула Григорию старый бабушкин фонарик, в котором она очень кстати недавно поменяла батарейки и пошла переодеваться. Через пятнадцать минут новый друг отрапортовал:
– Электрику я вам завтра сделаю, там проводка сгорела.
– А в бане? Никого не было?
Тень улыбки пробежала по лицу Григория.
– Ну если и был, то мне он не захотел показываться.
Глава 8
В один из дней Лиза со Стефаном снова пришли на конюшню. Пока сын копошился с жеребенком, она стояла
– Лиза, да вы не бойтесь! Афина не кусается. Но лягнуть может, поэтому вы сзади главное к ней не подходите, – кричал издалека Григорий.
– Гриша, да я вообще не знаю, с какой стороны к ней подойти. В прямом смысле слова.
– Да как это, не знаю!? А в машину вы с какой стороны садитесь? – Григорий подошел ближе, снимая рабочие перчатки.
– С левой, – засмущалась Лиза.
– Ну вот и с лошадью также, – рассмеялся Григорий, – машиной управляют педалями и рычагом коробки передач, а лошадью – шенкелем и трензелем.
Лиза изобразила гримасу отчаяния:
– Шенкель, трензель… А вы на каком языке говорите?
Григорий рассмеялся. К ним подошла маленького роста черноволосая женщина средних лет. Ее вздернутый нос придавал лицу смешливость.
– Это Лиля, помощница по хозяйству. Лиля, знакомься, это Лиза и Стефан, мои новые друзья, – Григорий подмигнул Лиле.
Лиля смущенно заулыбалась и кивнула в знак приветствия.
– Стефан может пока побегать с Лилей, она покажет кур, хрюшек, кроликов и всякую другую живность, а мы с вами поучимся верховой езде, – сказал Григорий, очищая от шерсти скребницу для лошади.
Лиза замерла от предвкушения, глядя на Григория снизу вверх, как ребенок. Григорий улыбнулся, заметив ее взгляд, и положил обе руки на хрупкие плечи девушки и произнес:
– У тебя все получится. Главное, не бояться. Животные чувствуют страх и неуверенность. Тебе надо показать, что ты здесь лидер. Афина – добрая и ласковая кобыла, тебе нечего переживать.
– А как же «не подходить сзади»? – спросила Лиза и отметила про себя переход на «ты».
– Это простая техника безопасности при работе с любой лошадью, – ответил Григорий, сделав акцент на слове «любой» и пристально посмотрел Лизе в глаза.
По коже девушки будто пробежал электрический ток. Между Григорием и Лизой было меньше полуметра. Ей казалось, что она тонет в его глазах, голубых и чистых, как Средиземное море в солнечный день. Грудь обдало жаром, ноги стали ватными и Лизе казалось, что она вот-вот рухнет в его крепкие объятья. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Она боялась, что Григорий отведет глаза, но он продолжал, как и прежде, смотреть на нее с нескрываемой нежностью.
– Мама, мама! Пошли, я покажу тебе зайчиков! Они такие милые! – появление Стефана разбило интимную атмосферу и отрезвило Лизу.
– Солнышко, я обязательно все посмотрю, только чуть позже, – умоляюще ответила она.
– Ну нет, надо сейчас! Ну ма-а-ма-а-а! – Стефан потянул Лизу за руку.
Та бросила вопросительный
– Стефан просит…
Мужчина кивнул, мол, идите. Подходя к ферме, Лиза обернулась: Григорий так и стоял с Афиной, провожая их взглядом. Лиза опустила глаза и заулыбалась. Рядом с ней раздался возмущенный женский голос:
– Ни стыда, ни совести у тебя нет…
Лиза подняла глаза и увидела светловолосую худую женщину лет сорока с серыми, словно выцветшими, колючими глазами. Она была высокой и нескладной, с угловатыми чертами лица и кого-то ей напоминала. Лиза ускорила шаг, подгоняя Стефана. Дойдя до кроликов, они увидели Лилю.
– Лиль, а это кто? – спросила ее Лиза.
– А, это… – вместо ответа Лиля махнула рукой.
Лиза вздохнула. «Надеюсь, не его жена», – подумала она, но решила не докапываться до помощницы.
– Мам, ну смотри же! Какие они милые, какие хорошие!
Лиза смотрела на кроликов, натянуто улыбалась, кивала, но ее мысли витали где-то рядом с Григорием. Она почувствовала, что давно забытое трепетание в груди, которое наступает во время влюбленности, снова ворвалось в ее жизнь, идя об руку с ревностью, которая острыми коготками царапала грудь. Лиза и радовалась этому внезапно свалившемуся на нее чувству и в то же время очень боялась его. «И вправду говорят, чем старше становишься, тем сильнее влюбляешься», – подумала она.
На следующее утро Стефан, сидя за столом, с аппетитом поглощал творог со сметаной под парное молоко, принесенное соседкой Матреной, закусывая их свежеиспеченным маминым хлебом. Лиза суетилась около стола, замешивая тесто на пироги с ватрушками.
– Мам, а мне нравится дядя Гриша. Может он мне вместо папы будет?
Лиза рассмеялась.
– Мне он тоже понравился. А вот насчет папы ты не вздумай никому этого говорить.
Стефан бросил ложку, которой уплетал творог.
– Я хотел сегодня ему это сказать, – ответил с возмущением поникший Стефан.
– Что сказать? – теперь уже Лиза перестала мешать тесто.
– Что хочу, чтобы он мне папой стал, – напористо ответил сын, – мам, а почему ты не можешь просто прийти к нему и попросить стать моим папой?
Лиза снова рассмеялась:
– Потому что это так не делается.
– А как делается?
В дверь постучали. Вопрос Стефана повис без ответа. Лиза бросилась вытирать руки об украшенный по краю вышивкой фартук. На пороге, не дожидаясь приглашения, появился Григорий.
– Можно к вам? – спросил он и тут же продолжил, – Лиза, у меня предложение. Давай Стефан с Лилей побудет, а мы с тобой пойдем на лошадке погуляем.
– Я тоже хочу на лошадке!
– А с тобой мы завтра все вместе погуляем. Идет? – сказала Лиза.
– По рукам! – ответил Стефан, – мам, спроси у дяди Гриши, что нужно сделать, чтобы он стал моим папой.
– Стефан! – одернула сына Лиза.
Стефан встал руки в боки и насупился:
– Ну чего? Стефа-а-ан! – передразнил сын с нарочитой театральностью.