Кузнецов. Опальный адмирал
Шрифт:
«Хоть бы правильно написали: не суда, а корабли!» — выругался в душе главком. Не злость одолела его от крючкотворства Жданова и Булганина — обида смяла сердце, едва прочел постановление правительства.
— Чего такой грустный? — спросил маршал Василевский, едва Кузнецов вошел к нему.
— Что, разве заметно? — вопросом ответил Николай Герасимович, садясь в кресло. — Кое-кто меня огорчил, но не беда… Я почему прибыл к вам? Хочу совет держать…
— Одну минуту. Ты ужинал? Нет? И я тоже… Сейчас мы это дело организуем. — Маршал нажал
— Бутерброды с ветчиной и бужениной подойдут?
— Чего желаешь? — Василевский взглянул на адмирала.
— Что вы, то и я, — смутился Николай Герасимович. — Вообще-то я еще не ужинал, подкрепиться не мешает…
И вот уже на столе дымится чай.
— Так вот отчего я грустный, — вновь заговорил Кузнецов. — Совет Министров СССР поставил мне на вид!
— За что?
Кузнецов объяснил подробно, упомянул и о том, что Жданов приглашал его по этому случаю в Кремль. В этом вопросе недоработал Главный морской штаб, а наказали его, и поделом: за все, что происходит на флоте, в ответе — главком.
— Факт неоспоримый. — Маршал маленькими глотками отпивал чай. — Но взыскание не ахти какое, и стоит ли так переживать?
— Если бы только это, Александр Михайлович, — едва не воскликнул адмирал. — Я давно заметил, что Сталин стал ко мне придираться, чего раньше не было. То одно ему не по нраву, то другое… А сейчас устроил проверку работы Главморштаба, комиссию возглавил Говоров…
— Знаю, — прервал главкома начальник Генштаба. — Проверка есть проверка, и я не вижу здесь злого умысла.
— А я вижу, вы уж извините… — Николай Герасимович замялся. — Все началось с тех пор, как я возразил Сталину по вопросу о разделе Балтийского флота на два самостоятельных флота.
— А как повел себя твой заместитель адмирал Исаков?
— Он меня не поддержал, а при голосовании на Военном совете, когда там обсуждалось предложение вождя, воздержался.
— Это плохо, когда заместитель идет против своего начальника, — неодобрительно отозвался маршал. — Ты что, чем-то обидел Исакова?
— Да нет, Александр Михайлович, Исаков просто испугался за свою карьеру и не решился выступить против предложения вождя. Ему ничего, а мне, видно, дадут по шапке. Все идет к этому…
— Зря наговариваешь на себя, Николай Герасимович, — упрекнул его Василевский. — Ты же не слуга двух господ? Один у нас вождь — Сталин, ему и служим. — Маршал налил себе еще чаю. — А теперь говори, какое у тебя ко мне дело.
— Сложное дело, им и живу…
— Это будет твой последний и решительный бой? — улыбнулся начальник Генштаба.
— У меня этих боев с начальством было немало, и не все я их выигрывал. — И главком без перехода объявил: — Я хочу написать на имя Сталина служебную записку.
— О чем?
— О том, какую работу ведет военно-морской флот по созданию методов защиты от атомного оружия,
— Надо, Николай Герасимович, — поддержал адмирала Василевский. — Я бы помог тебе, но у меня нет на это полномочий. Так что не откладывай это дело. Уверен, что Сталин ухватится за твое предложение обеими руками. Ну а на меня ты всегда можешь рассчитывать — поддержу!..
Неожиданно зазвонила «кремлевка». Маршал снял трубку. Звонил Сталин.
— Товарищ Василевский, вы сейчас очень заняты? — спросил он.
Начальник Генштаба ответил, что у него находится главком ВМФ адмирал Кузнецов и они обсуждают вопросы укрепления боеготовности флота.
— Что товарищ Кузнецов хочет от Генштаба?
— Речь идет об атомном оружии и ядерной энергии, — начал было Василевский, но вождь прервал его:
— Как освободитесь, прошу прибыть ко мне в Кремль. Сейчас десять вечера, жду вас к одиннадцати. — И Сталин положил трубку.
Кузнецов встал.
— Пойду я, Александр Михайлович. К утру подготовлю документ и сразу же направлю Сталину. А может, вы сначала прочтете?
— Не будем терять время, все равно вождю принимать решение.
Утром служебная записка была отправлена спецпочтой в Кремль. «Ответит ли Сталин и когда?» — думал Николай Герасимович, хотя на этот счет у него были сомнения. Он взволновался, когда утром ему позвонил Сталин.
— Я получил ваш документ. Все, о чем вы написали, очень важно для Вооруженных Сил. Медлить в создании ядерного оружия, строительстве атомных кораблей и подводных лодок нам никак нельзя. На Политбюро обсудим этот вопрос, разумеется, с привлечением к этому делу ученых, видных конструкторов. У вас есть вопросы?
— Нет, товарищ Сталин.
— Работы по атомной энергии, начатые флотом, продолжайте. Позже я приглашу вас на беседу. — Вождь положил трубку.
Кузнецов откинулся на спинку кресла. Сердце отчего-то трепетало, хотя чувствовал он себя прекрасно. Невольно подумал: «Кажется, Сталин доволен. Что ж, это хорошо. Военный флот в ближайшее время ждут большие перемены. Только бы успеть воплотить все задумки в жизнь!..»
Казалось, у Николая Герасимовича появилось второе дыхание.
На совещании конструкторов он поставил вопрос о необходимости разработки проектов новых кораблей и подводных лодок с учетом использования последних достижений в области науки и техники — кибернетики, электроники и атомной энергии. А в своем заключительном слове он заявил, что при главкоме ВМС будет создано Управление со спецподразделениями — «атомными группами».
— Уже скоро, товарищи, флот получит подводные атомоходы, корабли новейшей конструкции, ракеты. — Николай Герасимович передохнул. — Наш флот переживает свое второе рождение, и мы этим горды!..