Кузница в Лесу

Роэн Майкл Скотт

— Что-то все еще беспокоит тебя, — тихо сказал Керморван, оглядевшись вокруг. — Что-то худшее, чем рыбный рацион?

— На болотах я жил немногим лучше и был вполне доволен. Нет, дело в том, что… видишь ли, доморощенное колдовство, такое, как у Кассе, является одним из признаков нашего упадка. Обрывки истинного кузнечного искусства, выродившиеся и утратившие первоначальный смысл, пригодные только для того, чтобы творить мелкое зло. И то лишь для тех, у кого в крови есть частица такого искусства.

Глаза Керморвана расширились.

— А у Кассе она есть? Почему ты мне не сказал?

— До сих пор я не видел этого в его глазах. Она лишь слабо теплится в

нем и проявляется только в гневе. Возможно, его следует опасаться, но не стоит бояться. Кроме того, мне тоже кажется странным, что все живые существа в Лесу так старательно избегают нас.

Керморван кивнул.

— И ты считаешь, что причина может быть более естественной, чем колдовство?

— Конечно! Но я пока не могу ее найти.

Воин невесело улыбнулся.

— Но, может быть, животные обходят стороной вовсе не нас? Мы знаем, что здесь есть другие охотники; не их ли тогда они боятся?

— Но почему эти охотники всегда оказываются рядом с нами… ох!

Элофа пронзило внезапное понимание, и он поднял взгляд к темной гряде деревьев, сумрачных и непроницаемых на фоне светлеющего неба. Лишь теперь он осознал, как сильно изменился Лес за дни и недели их плавания. Вечнозеленые хвойные деревья теперь встречались очень редко, а огромные прибрежные сосны, похожие на исполинов северных лесов, совсем исчезли. Высокие и тенистые липы смыкали кроны с массивными платанами, и медовое благоухание их цветов разносилось далеко над рекой. Плотные массы зеленой и серовато-коричневой листвы перемежались с яркими листьями красных кленов, серебристыми стволами берез и голубовато-серыми буками. Желтые листья берез сияли золотом в утренней дымна фоне сумрачных черных стволов пеканов. Богатым и прекрасным было убранство леса, расцвеченное всеми оттенками раннего лета, но даже под самым замечательным одеянием может скрываться смертоносный клинок.

— Ты хочешь сказать… за нами наблюдают? — спросил он.

— Да, — кивнул Керморван. — Те, кто обычно охотится на лесных животных. Они прячутся от нас, но не от животных, потому что охота сейчас не входит в их намерения. Где бы мы ни проходили, они оказываются там, и животные разбегаются или таятся в своих логовах. Что касается того, кем могут быть эти охотники… думаю, ты тоже догадываешься.

— Дети Тапиау, — с беспокойством сказал Элоф. — Это единственные наблюдатели, которые могут путешествовать по деревьям и сравниться в скорости с нашими плотами. Но почему ты не сказал остальным?

— А стоит ли? Как они себя поведут, если я скажу им, что в кронах деревьев полно невидимых глаз? Мы с тобою и Иле хорошо знаем, что они не всегда бывают враждебными, но остальные? Особенно корсары, после того что случилось с Эрмахалом. Я не хочу, чтобы наши горячие головы пускали стрелы в каждую подозрительную ветку; один меткий выстрел может обрушить на нас целый град копий лесного народа. Пока что они ограничиваются тем, что следят за нами. Поэтому я не хотел, чтобы мы отходили далеко от берега, — может быть, именно этого они и дожидаются.

Элоф по-прежнему следил за деревьями, хотя знал, что ничего не заметит.

— Если бы мы могли как-то сбить их со следа…

— Да, тогда бы положение изменилось. Но пока что мы не можем этого сделать. Когда мы достигнем озера, у нас будет шанс, а до тех пор ни с кем не говори об этом. Кроме Иле, разумеется.

За следующие несколько дней Элоф устал от рыбы. В глубокой воде с более медленным течением рыба вырастала очень крупной, но ее мясо было пресным и отдавало тиной.

Чаще всего рыбакам попадались огромные зубатки такой разновидности,

которая не встречалась в прибрежных реках, иногда слишком тяжелые для того, чтобы их можно было затащить на плот в одиночку. Даже вид их жабьих пастей, ухмыляющихся и обсаженных колючками, когда они дергались и извивались на лесе, производил отталкивающее впечатление. А поскольку Керморван все еще не разрешал высаживаться на берег, им пришлось дожидаться островков, чтобы варить, жарить и коптить свою добычу. Это означало, что им приходилось целыми днями обходиться без горячей еды или возможности высушить одежду после дождя. Многие роптали, но Элоф был доволен, что никто не осмеливался открыто перечить Керморвану.

Они с Иле теперь внимательнее наблюдали за деревьями в сумерках и в ночное время. Не один раз им казалось, что в листве пробегает странная рябь, словно какое-то крупное существо прыгало с одного дерева на другое, а однажды Иле была уверена в том, что заметила руку и выглядывающее лицо.

— Они не догадываются, что у нас есть наблюдатели с острым ночным зрением, — удовлетворенно сказал Керморван. — Теперь нам нужно выждать момент, когда мы сможем двигаться дальше и быстрее, чем они. Если бы только поскорее успеть к этому озеру!

Судя по тому, что сказано в хрониках, их речное путешествие действительно закончилось скоро и неожиданно, но оно могло закончиться и той же ночью. Первые признаки беды появились тогда, когда Элоф еще раздумывал над словами своего друга.

Он нес ночную стражу вместе с Дервасом и Тенваром, когда Рок окликнул его с первого плота; приближалась широкая излучина реки, и им нужно было стоять наготове с шестами в руках, чтобы течение не прижало плоты к крутому берегу или не вынесло их на песчаную отмель. Осторожно пробуя глубину, они вдруг почувствовали, что течение буквально рвет шесты из рук и затягивает их под бревна, где бурлили пенистые водовороты. Шум и плеск воды у передней части плота значительно усилился.

— Я не могу достать шестом до дна! — крикнул Бьюр. — Даже ила не чувствую!

— Клянусь Амикаком, парень прав, — обратился Дервас к Элофу. — Река стала глубже, но течет быстрее — но что бы это могло значить? Пороги? Если бы шкипер сейчас был с нами, он бы знал! Может быть, лорд Керморван знает или гномья девушка? Лучше спроси ее…

Но когда Рок снова крикнул и указал вперед, они поняли, что грядут перемены. Плоты огибали излучину, раскачиваясь на бурных водах, и впервые за много дней ряды темных деревьев больше не уходили куда-то в бесконечность перед ними. Открылся широкий просвет, словно деревья были многослойным занавесом, медленно расходящимся в стороны, и каждый следующий слой был тоньше, чем предыдущий. Белая луна, выглянувшая из-за рваных облаков, осветила широкую и спокойную поверхность воды, посеребрив ее, как зеркало, если не считать тех мест, где лесистые холмы отбрасывали свои тени.

Последний крик разбудил Керморвана, и он, сам еще не встав на ноги, принялся будить остальных. Люди мгновенно проснулись при виде разрыва в лесных стенах, которые они уже начинали ненавидеть. Некоторые даже издавали восторженные возгласы и прыгали от радости на неровных бревнах, пока Керморван не призвал их к порядку.

— Думаете, вы теперь в безопасности? Может быть, все только начинается. Соберите свои вещи и припасы, которые сможете унести с собой! Не зевайте и будьте готовы покинуть плоты и прыгать на берег или плыть к берегу, если понадобится. — Его меч блеснул в лунном свете. — Если нам будет грозить опасность, я разделю плоты. Один должен уцелеть, даже если второй опрокинется.