Квадра
Шрифт:
– Нирут, зачем вы притащили сюда…
По имени он назвал властителя нарочно, потому что делал это редко и считалось это вроде как символом близости и доверия. Вроде как. Обеими сторонами. Но раз уж правила игры приняты властителем, пусть им и следует. Или опять по мозгам бьет…
– Ты о Литах?
– Я о Люме.
– А зачем я притащил сюда Литов, а не отпустил вас повидаться с ними, спросить не хочешь?
– А вы насчет Люма ответить не хотите?
– С ним куда проще. Мне бывает нужен хороший убийца. Не тебя ж использовать для этого, правда?
– Ну… я
– Конечно, не сумеешь. И не надо. Ты воин, но не убийца. А Люм хладнокровен настолько, что временами кажется неживым. И убивать умеет, как никто другой.
– А у вас…
– А у меня нету. Уже нету. Убили. Это случается. Найти убийцу на замену легко. Заменить часть Квадры невозможно, разве что замыкающего, и то крайне нелегко. Люм мне нужен совершенно для определенных дел. Так что тебе придется с ним сосуществовать. Правда, условия уже не те, что были, и не тебе придется быть с ним почтительным, а ему с тобой. Вина хочешь? Весьма неплохое.
Запал прошел. Умел властитель обращаться со своим имуществом, умел. Жест, взгляд, тон – и злость пропадает. Он принял бокал из рук хозяина, сделал маленький глоточек. Ух ты, почти мартини – и это лакать, как воду? Силен пить. Нирут расположился в кресле напротив, посмотрел Дану в глаза. Или в душу.
– Почему я не отпустил вас повидаться с родителями Гая? Ты ведь тоже к ним немного привязан, правда?
– Из-за Аля? Чтоб он не расстраивался, увидев замечательную семью?
– Глупо. Он и здесь ее увидит. Из-за тебя, Дан. Не надо так высоко поднимать бровь, ирония – не твой стиль. Я не хочу, чтоб ты попадал в тот город. Во всяком случае до тех пор, пока прошлое окончательно не станет прошлым.
То есть пока я не перестану вспоминать Дану. Пока не перестанут холодеть руки при воспоминании и Фрике и ее свите. Властитель кивал, словно читая мысли. Словно? С него станется.
– Именно. Пока ты не примешь это всем сердцем как прошлое.
– Полагаете, я нервный юноша? Вроде Аля?
– Ничуть. Во-первых, ты не юноша, в отличие от Аля, во-вторых, ты не нервный, но ранимый. Я не хочу, чтобы ты забывал свое прошлое – любое. Даже совсем недавнее. Но хочу, чтобы ты перестал реагировать на него болезненно. Хочу, чтобы ты смирился, если угодно. Если ты хочешь кого-то повидать, скажи мне, я вызову сюда или в столицу. Если ты хочешь, чтобы я что-то сделал для твоих знакомых, скажи, и я сделаю.
Дан покачал головой. Не хотел. Собственно, и видеть особенно некого. Мун? Вряд ли Муну это доставит такое счастье. Стражники в казарме? Да ну, даже приятелями не обзавелся. Сделать для них что-то? Для Муна уже сделал властитель, для стражников сделал Дан: передал в банк распоряжение раз в неделю покупать для них сладкие пироги. Все-таки неплохо отнеслись.
Что острее болит – Дана или позор и унижение во внутреннем городе? А ведь ничего. Почему вдруг властитель решил, что для него это так уж особенно важно? Он не забыл Дану, помнил унижение, но вот чтоб особенно страдать по этому поводу? Не мальчик, чтоб по пять лет душевными муками терзаться. Но ведь ничего Нирут просто так не делает. Предполагает, что вид города оживит
– Что ты думаешь о Тике Тури?
– Я не думаю о ней.
– Излечился?
– Не знаю. Не уверен. Просто – не думаю. Для вас это принципиально?
– Для меня? – удивился властитель. – Если ты так уж ее хочешь, давай я заберу ее у генерала и отдам тебе. Генералу же лучше. Только подумай, действительно ли она тебе нужна.
– Это что, вроде разрешенной мести? – спросил Дан. Еще бы льда насыпать в это вино, так похожее на мартини… – Нет, Нирут, не нужно. Я хочу, но все равно не нужно, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Вы сомневались в том, что я откажусь?
Властитель покачал головой. Глядя на него, придворные начали было коротко стричься, так он им назло стричься перестал, так что теперь его голову украшала пышная шевелюра. По мнению Дана, это делало его банальным, но мнение он благоразумно держал при себе.
– Тебе придется смириться с присутствием Люма. Сразу скажу, если вдруг начнет щеголять манерами, которых нахватался у Фрики, можете бить его… ну по любым местам. Он, правда, достаточно свободен, чтоб схватиться за меч, не убоявшись моего гнева, но ведь сейчас ты не тот, что раньше.
– А Гай?
– А Гай может не стесняться. Только совсем чтоб не обескровливал.
– Да я не об этом! Гай не настолько хорошо владеет мечом.
– А собственными руками он как владеет? Если Люм начнет швыряться официальными вызовами, спокойно отказывайте.
– Чести много?
– Именно.
– И как вы себе представляете, что Аль откажется?
– Аль эльф. Он не столь уж блистательный мечник, однако двигается вдвое быстрее Люма. Так что… Но вы уж постарайтесь его не убивать.
– Там Лара…
– Глаз положила? Ее дело.
– Не в том смысле… Она, по-моему…
– В том, друг мой, в том. Она готова отомстить ему за тебя. И за Гая. Сведя с ума, привязав к себе, сделав из него собачонку на коротком поводке. Ну и что? Пусть развлекается девочка. Сердишься на меня?
Дан покачал головой. Не сердился он. Во-первых, и правда напрашивался – и получил, а во-вторых, куда деваться-то, если ты собственность. Властитель надолго замолчал, правда, глаз так и не сводил, только у Дана уже выработалась привычка не замечать его взгляда. Пусть любуется.
– Я никак не могу понять, что должен сделать, чтобы тебе стало хорошо.
Дан едва не поперхнулся и изумленно уставился на хозяина. Забавное желание. Особенно если учесть, что плохо и не было.
– Я нашел способ поддержать Аля… ты, очевидно, уже знаешь, что за способ, и тебе это не нравится. Однако ему определенно стало легче, он немного расслабился, ведь быть в постоянном напряжении ему категорически противопоказано… почему, ты уже тоже знаешь. Чтобы доставить удовольствие Гаю, я пригласил его родителей, и это, безусловно, пойдет ему на пользу. С Ларой совсем просто, она живет моментом, легка, незлобива и попросту не напряжена.