Квадрат 2543
Шрифт:
– Что это?
– Вера.
– В кого?
Странным заговорщицким тоном, погружённая во что-то своё, фея шептала:
– Это чистая вера. Просто энергия. Мы верим в то, или в того, во что, или в кого готовы верить. Вера может быть слепой, навязанной и навязчивой. А может быть святой, просветлённой. Первая от слабости и недостатка опыта человеческого. А вторая – следствие мудрости. И та и другая хороши каждая в своё время. Вера укрепляет жизнь. Это ясно?
– Ясно. Только не понятно.
– Не нужно, значит, тебе это пока. Просто впитывай. Чувствуй! Пригодится.
– Я всегда верил в силу и чистоту мысли.
– Впитывай! Будешь верить сильней.
– Слушаю тебя и удивляюсь. Как с такими знаниями и опытом ты умудрилась себя довести до полуразвалившегося состояния?
– Да. Знать-то мало. Осознания, видно, не хватает. А, может, чего-то ещё.
– Хочу спросить
– Спрашивай.
– Недоверие к себе подобным из-за отсутствия должного уровня веры происходит?
– Думаю, да. Почему ты спросил?
– Чувствую, что мне не доверяют.
– Кто?
– Многие.
– Я доверяю тебе.
– Благодарю. Но я говорил о своих, то есть о фавнах. Веры в себя, в силы свои, у нас достаточно. Видимо, этого мало.
– Конечно. Должна быть вера в Высших, в их мудрость и справедливость, вера в ближнего.
Она осеклась. Из сторожки вышел Сергей Алексеевич.
– Простите, если я вам помешал, но у меня есть опасение, что с нашей гостьей что-то неладно.
– Какой гостьей?
– С… С Сутром – женщиной. Кажется, в её имени ещё было Щетаб. Я только это запомнил. Она вышла на минуту, а не возвращается уже полчаса.
Евдокия забеспокоилась, было, о здоровье мужа, но Сутр, сделав стойку борзой на охоте, выдал в эфир зычный призыв на языке, странно похожем на старославянский. От леса отделилась фигура в длинной юбке и медленно, покачивая специфически, по – фавновски, бёдрами, направилась к дому.
– Меня зовут Эвия-Тария-Щетаб-Матар-Эндр-Сутр-Сау. Приветствую всех!
– Здравствуйте!
Хранительница портала поняла, что она хуже всех ориентируется в происходящих событиях:
– Так это ты, милая, виновата в наших волнениях? За сестру ответил Сутр.
– Похоже.
– Понятно. Ну, тогда пошли в дом!
На ощупь, быстро найдя свечи, хозяйка осветила сторожку, растопила печь, поставила чайник. Фавны у двери говорили между собой на языке, напоминающем старославянский.
Глава 13
Ольга Ивановна была счастлива – она ночью видела свет, идущий с неба, как дождь.
Старый лес, хранящий странные тайны, дышал болотными кочками, мхом, впитывая животворящую силу сырой, инертной массой, как губкой. Стоячая, местами зловонная, вода, почти убившая избытком влаги могучие некогда стволы сосен, отхлынула от поверхности вглубь почвы, усилила подземные реки, передала импульс перемен и информацию жизни потенциалу, сокрытому в недрах. И он, получивший направленный заряд, активизировался вновь, чтобы очередной раз перестроить структуру своих полей, выйти из сна, и выбиться на поверхность с идеей, проводящей в жизнь свет.
Родники, не зря считающиеся святыми источниками, радостно приняли подобную своёй сути энергию, вошли в резонанс с чистотой, стали плотнее и вязче. К утру капли росы на иглах сосен, листьях, травах и мхах станут подобными ртути, выдавая формой и цветом взрывной потенциал красоты, хранящийся мудро внутри. Эфирное, отзывчивое, чуткое, податливое Вечного воле, вдыхало с наслаждением святость, вибрируя, пульсируя, дрожа. То было высшее наслаждение жизни – коснуться собою Истока, почувствовать Замысла пульс.
Блаженно купаясь в потоке, старушка скользила над лесом. Мысль, удивившая и неприятно разочаровавшая Ольгу Ивановну в себе, вывела из состояния счастья: «Сегодня праздник? Какой? Я забыла?» Засуетившись, с минуту она соображала в каком направлении ближайшая церковь. Сориентировавшись, рванулась вихрем к виднеющимся в дали куполам, которые слабо отражали в ночи свет мерцающих звёзд. Признаков проведенных праздничных богослужений заметно не было. Купола вполне буднично работали по сбору и перераспределению энергий Святых покровителей и прихожан. «Я тронулась тем, что осталось у меня от ума.» Деревенские мальчишки, проверяя смелость городских, отдыхающих летом на дачах и в сёлах у родственников, проводили рейд-посвящение для москвичей на погосте рядом с тестируемым Ольгой Ивановной храмом. Храбрая речь заводилы, местного геркулеса, оборвалась в самом пафосном месте, на самой торжественной ноте, когда благочестивое приведение, досадливо стекло с неба на ближайший гробовой камень. Заряженная чистым потоком, скорбная в отношении к себе, она казалась святой, спустившейся для наставлений к богохульствующей молодежи. Детки тут же отправились спать. После этого явления подрастающему поколению, воспринятого некоторыми, как
Фёдор никогда не воплощался ни кем, кроме кота. Он знал, сути, которые людьми обычно называются духами, предпочитают менять условия своего существования на Земле для набора должного опыта. Он наблюдал, как, покидая пространство Обители Сутей животных, просто знакомые и до самых мельчайших подробностей изученные духи подобных ему четвероногих второпях ныряли в тела различных пород, лишь бы успеть попасть в новую ситуацию, другую генетику. Они могли чередовать свой пол хаотично, или по строгой системе. Но он… Он упорно воплощался черным котом без определённых признаков какой-либо породы. Ему было важно находиться в поле того человека, который слывёт колдуном. Фёдор не анализировал природу происхождения такой привязанности. Всё устраивало в такого рода судьбе. Ему нравилось быть пушистым и чёрным, хотелось ощущать силу напряжённости направленной, управляемой мысли хозяина. Фёдор презирал животных, не понимающих речь человека, предпочитающих мнимую, пустую свободу общению с сильным волевым потоком. Последние тысячи земных лет круг его земных покровителей, и одновременно сотрудников, сузился до девяти человек. Обычно, кот сразу узнавал духов близких ему людей в любой оболочке. Бывали проколы, но редко. Вот и теперь… Почувствовав острую необходимость попасть в поле Кирун, вечный кот, присмотрев нужную пару влюблённых, предположительно способных дать ему любимое обличие, второпях закрепился на форме, обремененной излишествами. После осознания себя в теле, кот выяснил, что ныне обладает белыми лапами, белой грудкой и отвратительной белой мордашкой с розовым носом. Раздосадованный на собственную суетливость, просветлённый, помнящий себя, живущим всегда, будущий Фёдор почуял запах перемен в собственной вечной судьбе.
Дополнительной сложностью этого воплощения оказался хозяин, который по непонятной причине, видимо от скуки, или в шутку, взял женское тело. Оно, это тело, ко всему прочему ещё и пропиталось болезнями, к которым вопреки расхожему мнению, кошачьи совсем не тяготеют. С трудом узнав друга, оценив свои шансы помочь такой развалине, обречённо, но достойно кот направился на духовные подвиги.
В доме Кирун, где просветлённых не наблюдалось, забывшие истинную суть свою, не видящие историю духа, люди называли хозяина Евдокией. Такую кличку Кирун носил впервые. Вечный кот принял смиренно название Фёдор. Он обладал памятью Вечности и потому, на всё смотрел, как на игру. По правилам этой игры, отработанной до мелочей, до автоматизма, ему, мудрому старому вечному коту, надо сначала вырасти в новом теле. Для этого нужна любовь людей, удобные условия жизни и, желательно, хорошее питание без необходимости тратить себя на охоту. Мышей вечный кот не любил никогда: он их ловил, душил, но старался не есть. Допускал исключения в правилах своих лишь тогда, когда голод мог стать причиной несвоевременного окончания игры. Крысы внушали коту уважение. Их он не ел, считая крысоедство почти каннибализмом. Душить птиц – казалось недостойным злоупотреблением власти сильного над слабым и немощным. Мухами и бабочками наесться почти не возможно, траву в больших количествах хищнику есть не прилично. Самым удобным способом найти себе достойное питание явилось артистическое мастерство прикинуться зависимым от человека, нагрузив тем самым друга обязанностью заботиться о животном посредством роли хозяина оного. Фёдору не было стыдно за эту маленькую хитрость: он отрабатывал сполна заботу человека о себе, творя много больше, чем стоимость пищи. И потому, он считал неприличным плодить энергетических должников среди не осознающих себя до конца разумных существ, взимая посильную для них, для непросветлённых, плату за сотрудничество с собственной персоной в качестве любви и еды. Насмотревшись на Марину, теряющую в приступе умиления собственное достоинство, нанежившись в её ласковых руках, Фёдор бесцеремонно прервал сеанс любования собой. Неумело, но настойчиво, выбравшись из нежного объятия, кот отправился искать вкусное место. Марина канючила, как маленький ребёнок: