Квадриллион
Шрифт:
– Неважно! Ты все равно решил похоронить нас здесь! Но я не хочу, Нив! Меня ждут дома. Родители, друзья. У меня были планы, мечты! Были разработки, которые я не успела завершить! Ты скажешь, я могу работать здесь? Но вот только здесь мои результаты никому не пригодятся!
– Тори, я все понимаю, – Нив вздохнул. – Пожалуйста, успокойся. У меня тоже есть родной город. Есть мама и папа. У меня тоже было много планов на жизнь, и, клянусь, меньше всего на свете я собирался прожить ее вот так! Но скажи, ты бы предпочла, чтоб я соврал? Тебе нравится обманывать себя? Нет, Тори. Я сказал, как есть. Даже если
– Я предлагаю пойти и попробовать найти модуль управления. Посмотреть, в каком он состоянии, – тут же ответила Тори. – Предлагаю выйти наружу. Хоть прямо сейчас. Ты готов или боишься? Уж лучше погибнуть, пытаясь спастись, чем сидеть вот так, взаперти, как в клетке…
Она вдруг бросилась к выходу, Нив едва успел схватить ее за локоть и остановить, вырваться Тори не смогла. Ему показалось, что она способна сделать это – открыть люк и выйти наружу. Возможно, она потеряла рассудок, безысходность сломила ее… Они смотрели друг другу в глаза, и каждый старался не отвести взгляд.
Неизвестно, как долго продлилось бы это яростное противостояние и кто победил бы в итоге, но дверь в отсек плавно отъехала в сторону, вошел Хабба. Его серое лицо, как обычно, не выражало никаких эмоций.
– Я тут хотел вам сказать… – начал он, но Тори и Нив, все еще не расцепляя взгляда, хором прервали:
– Потом, потом, не сейчас!
Хабба пару мгновений помялся на пороге, однако не сделал ни шагу: ни вперед, ни назад.
– Сигрид очнулась, – просто сказал он, спокойно и буднично, как если бы сообщал, что собирается пойти прилечь после ужина.
Связь, установившаяся было между Нивом и Тори, распалась, взгляды расцепились, и одновременно оба повернулись к Хаббе: еще не успев осознать услышанное, они поняли, что Хабба сказал нечто важное, что-то, что они уже отчаялись услышать. Они ждали так долго! Каждый в глубине души продолжал надеяться на чудо, и вот – оно произошло!
– Что? – растерянно переспросил Нив. Хабба молча кивнул и сделал знак следовать за ним, но приглашения не понадобилось: Нив и Тори, чуть не сбивая друг друга, наперегонки бросились к медицинскому отсеку. Дверь была открыта.
Сигрид так и не вышла из капсулы. Она сидела на краю, свесив босые ноги, приглаживала волосы и озиралась по сторонам. Взгляд ее был немного диким, она не пришла в себя и с трудом осознавала, что происходит.
– Капитан! – радостно воскликнула Тори и, бросившись вперед, не совладав с порывом и нарушая все инструкции, крепко обняла женщину. Та растерянно подняла руки, прижала Тори к себе, а после взяла протянутую руку Нива.
– С выздоровлением, капитан! – улыбнулся он.
– Спасибо, – ответила Сигрид, голос был слабым, но она в сознании, слышит и понимает! Приборы отсоединены. Сама она это сделала или с помощью Хаббы, но капитан Фран считала,
– Как вы себя чувствуете, капитан? – Тори ласково заглянула ей в глаза.
– Бывало и получше, но ничего, – откликнулась Сигрид. – Все затекло, в голове будто туман. В целом – нормально.
Женщина подняла глаза и взглянула на Нива.
– Что со мной было? – спросила она хрипло.
– Вы были в коме в результате сильного удара. Мы с Тори увидели, что вы без сознания, но живы, и перенесли сюда, в медицинскую капсулу.
– Хабба сказал, я была в отключке семь месяцев, – она потерла одну руку о другую, пытаясь разогнать кровь.
– Чуть больше, – миролюбиво заметил Нив.
– А остальные? – спросила Сигрид. – Как они?
Тори и Нив переглянулись, лицо Хаббы по-прежнему ничего не выражало, но чувствовалось, что он счастлив, как никогда прежде: ведь они уже почти потеряли надежду на ее выздоровление!
– Капитан Фран, а вы голодны? – спросила вдруг Тори. – Или, может быть, принести воды? Вы же семь месяцев не получали нормальной пищи, а как иначе восстановить силы!
– Воды, спасибо, – откликнулась Сигрид, Тори отправилась наливать воду, а Хабба приблизился, протянул серые узловатые руки и, крепко обхватив ими талию своей спасительницы, прижался головой к ее груди. Сигрид ласково погладила его по большим ушам, улыбнулась, она знала, как Хабба относится к ней, и могла представить отчаяние, в котором он находился эти долгие месяцы.
– Ну будет, будет, дружок, – тихо сказала она, – Я тоже рада тебе! Все хорошо, главное, я жива, мы снова вместе.
– Так точно, капитан, – отозвался Хабба, продолжая, однако, крепко обнимать ее.
Тори вернулась с водой, Сигрид быстро осушила стакан, поблагодарив, вернула.
– Принеси, пожалуйста, еще, – попросила она. – Воды мне не хватало, нужно восстановить баланс.
Тори покорно отправилась за вторым стаканом, а Сигрид подняла глаза на Нива, опустившегося на скамью напротив. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и Нив понял: сейчас он опять услышит что-то, чего ему не хочется слышать.
– Вот что, Нив, – произнесла она слабым еще голосом, но довольно твердо, – Ты меня хорошо знаешь. И знаешь все, через что я прошла. Или почти все. Не нужно меня жалеть, только потому что я семь месяцев провалялась в коме. Я пока еще капитан этого корабля и хочу быть в курсе того, что с ним случилось. Как есть. Мы потерпели крушение?
– Так точно.
– Кто еще жив, кроме вас?
– Никто.
– Что?! – Сигрид подскочила, так что Хабба, все еще обнимавший ее, чуть не упал.
Нив развел руками и кивнул, а Хабба наконец разжал объятия.
– Никто, – с ужасом прошептала Сигрид, поднимаясь. В движениях чувствовалась шаткость, однако ноги держали ее. – Никто…
Нив не перебивал молчания, он понимал: как капитан, Сигрид несла ответственность за экипаж и глубоко переживала, что не смогла его уберечь. Она плохо помнила все, что предшествовало крушению. Они были в полете. На них напали Хищники. «Октавион» пытался уйти через перекресток миров… Дальше – все стерто. При скачке что-то пошло не так, возможно, во что-то врезались… А после… что же было после… Лишь темнота. Сигрид силилась вспомнить.