Квантовая психология. Как работа Вашего мозга программирует Вас и Ваш мир
Шрифт:
Каждый, кому приходилось разговаривать с шизофрениками, знает, как себя чувствуют оба участника подобного разговора. Общение с поэтами обычно не причиняет такого беспокойства.
В дальнейшем читатель заметит, что этот коммуникационный сбой имеет гораздо больше сходства со многими знаменитыми политическими, религиозными и научными дебатами, чем мы обычно догадываемся.
Пытаясь свести к минимуму семантический шум (и зная, что я не смогу совсем избежать его), я предлагаю вам своего рода исторический словарь, который не только объясняет используемый в этой книге «технический жаргон» из различных областей, но и, я надеюсь, показывает, что моя точка зрения не относится ни к одной из сторон в традиционных (доквантовых) дебатах, постоянно вызывающих разделение в академическом мире.
Экзистенциализм берет начало от Серена
Например, фраза «Правосудие – это когда люди стараются как можно точнее исполнять Волю Божию» содержит в себе как раз тот вид абстракции, который экзистенциалисты считают помпезной тарабарщиной. Кажется, что что-то сказано, но если вы попытаетесь рассудить какое-то конкретное дело, руководствуясь только этой фразой, то обнаружите, что она скорее вас запутывает, чем помогает вам. И вам захочется иметь нечто более практичное. Даже фраза «Правосудие в принципе может свершиться, когда суд искренне пытается мыслить непредубежденно» вряд ли удовлетворила бы экзистенциалиста. А вот предложение «Люди используют слово «правосудие» для обоснования оскорблений, которые они наносят друг другу» звучит уже вполне приемлемо для экзистенциалиста-ницшеанца.
Связь между Ницше и Кьеркегором остается исторической загадкой. Ницше жил позже Кьеркегора, но неизвестно, читал ли он его; сходство между ними может быть чистым совпадением. Экзистенциализм Ницше 1) подвергал нападкам поверхностные абстракции традиционной философии и многое из того, что приемлемо для «здравого смысла» (например, он отвергал такие термины, как «добро», «зло», «реальный мир» и даже «эго»); 2) предпочитал конкретный анализ ситуаций реальной жизни, но делал упор на волю там, где Кьеркегор придавал большее значение выбору; 3) скорее атаковал христианство, чем защищал его.
Коротко говоря – слишком коротко, и поэтому, наверное, не совсем точно, – когда вы решаете, как поступить, и убеждаете себя и других, что вы «обдумали все логически», у экзистенциалистов сразу же возникают подозрения. Кьеркегор настаивал бы, что вы сделали выбор на основании «слепой веры» того или иного рода (например, веры в христианство, веры в научно-популярные статьи, веры в Маркса и т.п.). Ницше бы сказал, что вы, как биологический организм, имеете волю к определенному результату и просто «рационально обосновали» ваши биологические устремления. Задолго до Доказательства Гёделя [2] в математике экзистенциализм признавал, что мы никогда не «доказываем» никакое предположение полностью, но всегда останавливаемся где-то на ступеньках бесконечной лестницы, которая требуется для тотального логического «доказательства» чего бы то ни было. Вот простой пример. Вы пытаетесь доказать утверждение «Я имею Х долларов в банке». Вроде бы никаких проблем, но какая бездна раскрывается перед вами, если вы задумаетесь о том, что такое «иметь» что-либо! (Я думаю, что я «имею» работающий компьютер, но в любой момент может оказаться, что я «имею» компьютер неработающий.)
2
Гёдель, Курт (род. 1906) – американский логик и математик австрийского происхождения. Доказал т. н. «теорему о неполноте», согласно которой не существует полной формальной теории, где были бы доказуемы все истинные теоремы арифметики. – Прим. ред.
Фраза «Джордж Вашингтон был президентом два срока» обычному человеку кажется «доказанной», если справочник «подтверждает» ее. Но такое «доказательство» требует веры в справочники – а эта вера как раз и отсутствует во многих теориях, «пересматривающих» историю.
Сартр тоже отвергал абстрактную логику и придавал большое значение выбору, но склонялся к марксизму и пошел дальше Кьеркегора и Ницше в критике терминов, не имеющих конкретных ссылок. Например, в одном своем знаменитом (и типичном) пассаже Сартр отвергает фрейдовскую концепцию «латентной гомосексуальности»,
Один из постулатов экзистенциалистской теории гласит: «Существование предшествует сущности». Это означает, что у нас нет врожденной той метафизической «сущности», или «эго», которая приписывается человеку в большинстве философий [3] . Прежде всего мы существуем и вынуждены делать свой выбор. Пытаясь понять или описать наш экзистенциальный выбор, люди приписывают нам те или иные «сущности», но эти «сущности» остаются не более чем словами-ярлыками.
3
Железный прут тоже не обладает «сущностью твердости». Он лишь кажется твердым нам, людям, но для какой-нибудь здоровенной гориллы он будет мягким и гибким. – Прим. автора.
Акцентируя выбор, Сартр также заявлял, что нельзя называть человека гомосексуалистом (вором, святым, антисемитом и т.д.) без указания конкретных случаев. «У Мэри была лесбийская связь в прошлом гору», «Джон стащил шоколадку в пятницу», «Робин три раза подал монетку нищему», «Ивлин что-то сказала против своих квартирных хозяев-евреев два года назад» – все это, согласно Сартру, правомерные высказывания. Но приписывать этим людям какую-то сущность – это уже неправомерно. Только после смерти человека, утверждал Сартр, мы можем с определенностью сказать: «Она была гомосексуалисткой», «Он был вором», «Он был милосердным», «Она была антисемиткой» и т.д. Пока остаются жизнь и выбор, как считает Сартр, у людей нет никакой «сущности» и каждый может неожиданно измениться. (Ницше, подобно Будде, зашел еще дальше и утверждал, что у нас нет даже никакого «эго», то есть единого неизменного сущностного «я».)
Никто не знает, к какой категории отнести Макса Штирнеpa – глубокого и сложного мыслителя, у которого прослеживаются странные признаки атеизма, анархизма, эгоизма, дзэн-буддизма, аморализма, экзистенциализма и даже объективизма Айн Рэнд. Штирнер тоже не любил абстракции, не подкрепленные конкретными ссылками (то есть «сущности»), и называл их «призраками» [4] . Кстати, это слово мне безумно нравится. Но если я употребляю этот термин, это отнюдь не означает, что я всецело принимаю штирнеровскую философию (или антифилософию), как и мое использование экзистенциалистских терминов вовсе не свидетельствует о полном согласии с Кьеркегором, Ницше или Сартром.
4
Конечно, слово «призраки» (англ. Spooks) не фигурирует в штирнеровском немецком языке. Мы обязаны этим отличным термином переводчику.
Эдмунд Гуссерль находится где-то между экзистенциализмом и феноменологией. Отвергая традиционную философию столь же решительно, как и экзистенциалисты, Гуссерль пошел еще дальше и отверг вообще все концепции «реальности», кроме опытной (феноменологической). Если я вижу розового слона, говорил Гуссерль, этот розовый слон принадлежит к сфере человеческого опыта не в меньшей мере, чем тщательные измерения, сделанные ученым в лаборатории (хотя слон занимает другую область человеческого опыта и, вероятно, не так важен для человечества-в-целом – если только, например, о нем не будет написана великая поэма).
Гуссерль также придавал особое значение творчеству в каждом акте восприятия (например, мозг играет важную роль моментального интерпретатора данных – это отмечал и Ницше) и оказал благодаря этому сильное влияние на социологию и некоторые отрасли психологии.
Йохан Хёйзинга, голландский социолог, изучал игровой элемент в человеческом поведении и заметил, что мы живем по правилам игры, которые не всегда осознаем и не всегда можем выразить словами. Иначе говоря, мы не только интерпретируем данные по мере их получения; мы быстро и бессознательно «подгоняем» данные к существующим аксиомам, или правилам игры (нашей культуре, субкультуре). Вот пример: