Кварталы
Шрифт:
Однако оказавшись на крыше, соседа я не обнаружил. Зато увидел скучающую Алису, которая оживилась при моем появлении.
— О, здравствуйте, Шипастый, — она улыбнулась, — а я напросилась покараулить вместо Крылика. А то он выглядел очень уставшим.
Я скрипнул зубами от злости. Дайте мне добраться до этого пацана, я ему крылья-то поотрываю. Доверить нашу безопасность девчонке, которая здесь без году неделя? Не очень здравое размышление. «Покараулить» она напросилась. Звучало, как семечки пощелкать.
Хотя ход грамотный. Ты тут никто, звать тебя никак, польза нулевая, только
— Обычно подобные решения принимаются на общих собраниях, — попытался я не рычать, а сказать самым, что ни на есть нейтральным тоном.
— Я спросила тетю Гром, еще Слепого, Крыли…. — она заметила, что мне не нравится ее уменьшительно-ласкательное прозвище пацана и сразу исправилась. — Крылатого. Они все были не против. Еще Крылатый сказал, что вы очень устали, поэтому мы решили вас не будить. Я сказала, что спрошу, когда вы проснетесь. Вы же не против?
Она улыбнулась своей жемчужной улыбкой. Ну да, теперь я стал немного формировать в голове ее образ. Золотая девочка, явно из богатой семьи, красивая, успешная (может, тут и родители постарались. Впрочем, какая разница?), пусть даже не дура и с хорошим образованием, которая с детства не знала слова «нет». Да таким и не отказывают.
Снимала мокрых бездомных котят с дерева и поэтому не смогла прийти на зачет? Да, понимаю, вот тебе пятерка автоматом. Долго стоять в очереди, а тебя ждут в Красном Кресте? Конечно, проходи. Пересекла сплошную и не оплатила сто восемнадцать штрафов? Но ты же обещаешь, что больше так делать не будешь? Замечательно, езжай.
Видал я таких, всю с детства росших во рту с серебряной ложкой. И хотел бы сказать, что жизнь ставила их на место. Да вот хрен там. Замуж они выходили за таких же мажоров, дети вешались на нянечек, а все свободное время проводились в салонах красоты. Самый ужасный выбор, который приходилось делать в жизни, куда поехать отдыхать? Ведь Бали уже не тот, а на Мальдивах скучно.
Нет, я ничего против подобных особ не имел. Если женщина трещит языком, то это кому-нибудь нужно. Просто не представлял, что судьба меня столкнет с одной из них.
И что сейчас делать? Истерить и становиться в позу. Перед грядущим объединением терять политические очки не хотелось бы. Да и лидером я был скорее неформальным. Тут все равно большая часть вопросов решалась на вече, а не только мной. Если все проголосовали за вступление Алисы в наши нестройные ряды, то так тому и быть. Пусть думает, что ей тут все рады.
— Не против, — сказал я. — Ты узнала, какая у тебя способность?
— Нет, пока нет, — мотнула головой девушка и ее красивый лобик нахмурился. Видимо, я нащупал болевую точку. — Тетя Гром говорила, что мне надо сконцентрироваться. Тогда переход в боевую трансформацию произойдет сам собой. У меня пока не получается. Но я буду пробовать, правда.
Конечно будешь, куда ты денешься. Иначе пользы с тебя, как с козла молока. Кстати, проблема
— Ладно, будь на страже. Если кого увидишь, знаешь, что делать?
— Да, кричать. Это я умею.
— Не сомневаюсь, — пробурчал я, и отправился вниз.
Надо было разобраться с мусором. Когда вчера выбрасывал испорченную печень, заметил, что тот уже накопился. У меня на этот счет был некоторый пунктик. Вон Гром-баба не особо парилась, сбрасывала все с противоположной стороны от главной дороги, дальней от нас. Прямо на тротуар Руководствовалась поговоркой «волна придет — смоет». Кстати, была чертовски права. Забавно, что исчезал именно рукотворный, если можно так выразиться, мусор, а вот осколки стекол или штукатурка от стен оставались. Я же говорил, у Голоса было свое особое чувство юмора. Ну, или он не хотел, чтобы тут завелись какие-нибудь паразиты. Хотя большой вопрос, возможно ли это? Тут и крысы-то не встречались.
Но я не переносил вида мусора. Можно называть меня придурком, но как-то это неэстетично. Нельзя есть, там где срешь. Нельзя срать, там где живешь. Поэтому как только накапливался мусор, я сбрасывал его в выкопанную яму с противоположной стороны от главной дороги. И надо сказать, у меня там было раздолье.
Если посмотреть с крыши моего второго дома, то повсюду, куда не падал взор, раскинулся огромный парк. Ну, это звучал он так красиво, по-праздничному. На самом деле обычные посадки березок. Мы по молодости в таких распивали портвейн «777», убежав с уроков.
Но самое интересное, туда никто не совался. Крылатый говорил, что стоит пролететь немного над парком, как его голову сдавливает невидимым железным обручем. И такая тоска накатывает, хоть волком вой. И я понимал, о чем он.
Мне самому на кромке лесопосадки было уже не по себе. Будто кто-то подсматривает за собой из-за деревьев. Стоило отойти метров на двадцать обратно к своему кварталу, как паранойя отступала. Один раз я даже попытался сунуться туда, на разведку. Старался себе доказать, что это все фигня. И не может ничего напугать взрослого адекватного мужика. Ага, какой там. Бежал так, будто за мной кто-то гонится. Больше попыток не предпринимал.
Однако мусор выбрасывал. Мы с моей храбростью придумали следующий компромисс — если не можешь долго смотреть в бездну, потому что боишься обратного взгляда, то можно просто изредка поглядывать на нее. Своего рода испытывать себя. Так я и поступал.
Бочка даже в инвентарь влезла. Ну, а что удивляться? Чисто технически я же могу ее на руках утащить. Поэтому и сейчас все сложилось. Я неторопливо прошелся мимо квартала Психа, поглядывая в окна с улицы. Во двор не рискнул сунуться. Вот черт его поймет, живой или нет? У него бывало, что несколько дней носа не показывает, а потом орет: «Шипастый, давай торговаться». Правда, интересных вещей у Психа было немного. А вот с продуктами имелась проблема. Я вообще не понимал, как он протянул все это время?