Квартира номер 24
Шрифт:
Через несколько дней, в субботу, он собирался навестить второго душегуба. Потребовалось несколько месяцев, чтобы подготовиться к этому. Сил становилось всё меньше, и откладывать было уже нельзя. Поэтому в ближайшее время он намеревался завершить свою месть.
5
– Ты чего тут растележился?
– А под ноги смотреть?
Вопросы прозвучали одновременно: голос Ланы был наполнен раздражением, копившимся весь предыдущий день, а парень, с которым она столкнулась, показался ей удивлённым и растерянным.
И тут же оба снова произнесли
– А сама…
– А сам…
И замолчали. Парень, видимо, придя в себя и сориентировавшись, заявил:
– Ты первая.
Лана хотела высказаться, даже придумала в голове начало: «Встал тут, как столб, посередине мостовой, не обойти, не объехать», потом поняла, что её раздражение при виде доброжелательного лица этого неряшливого парня с всклокоченными волосами куда-то исчезло.
– Дурак, – проговорила она и невольно улыбнулась.
– Ценное замечание, мадам. Я приму это к сведению.
– Вот-вот. А после того, как примешь – причешись.
И поняла, что перегнула палку. Но, казалось, парня это нисколько не смутило.
– Два ценных замечания я запомнить не смогу, – продолжил он паясничать, всё шире улыбаясь и при этом покраснев, что благодаря хорошему освещению улицы было хорошо заметно.
– Ладно, проехали, – проговорила Лана. – У тебя есть сигарета?
Парень, который, как поняла Лана, своим поведением пытался скрыть смущение, ответил вопросом на вопрос:
– Вот так просто, да? Толкнула меня, а теперь и сигаретку стреляешь?
– Конечно, так оно и делается. Так есть?
– У меня нет…
– Жалко.
– …Но магазины должны ещё работать. – Парень вытащил из кармана джинсов телефон, взглянул на мониторчик и растерянно протянул, – Чёрт! Времени-то уже…
– Вот-вот!
– Я же был там минут двадцать, – еле слышно пробормотал он себе под нос.
Лана продолжила:
– Если бы вся проблема заключалась только в том, что нужен магазин, я бы решила её на раз.
– А в чём?
– А проблема в том, что у меня нет денег, которые, несомненно, попросят на кассе.
Парень кивнул:
– Да, кассиры – те ещё сволочи. Корыстные. Но эта проблема решается ещё проще – деньги есть у меня.
– Вот как?
Лана повнимательнее присмотрелась к парню. Неопрятный, с взъерошенными волосами, со смущённой улыбкой на худом лице. Он не был красавцем, и даже симпатичным, но мальчишески-озорная и в то же время неуверенная, улыбка придавала его образу какую-то живость. Она подумала, что он не похож на всех тех парней, которые до этого встречались на её пути. Этот её неожиданный ночной собеседник просто болтал с ней, не думая при этом (а подобные вещи Лана замечала моментально), как затащить её в постель. Лана понимала, что она красивая, и что реакция, подобная реакции незадачливого Юрика, вполне естественна, но для разнообразия ей было приятно устроить немного бестолковую, но довольно забавную, словесную дуэль.
– Именно. – Вновь довольная и в то же время смущённая улыбка.
Парень указал в том направлении, откуда пришла Лана и продолжил:
– Можем попытать счастья возле «Кропотки».
– А с чего ты взял, что я пойду с тобой?
Парень в очередной раз густо покраснел, что показалось Лане очень милым.
– Потому что я ещё не загладил вину перед тобой.
Лана
– Объяснение так себе, но для начала сгодится.
– Но, – парень назидательно поднял указательный палец вверх, – у меня есть одно условие.
– Ты уж определись: то ли ты заглаживаешь вину, то ли ставишь условия, – рассмеялась Лана.
– И то, и то – мой выбор. Если куплю тебе пачку сигарет, прошу считать это первым свиданием.
– Ох, как ты быстр. Прежде чем получить согласие на свидание, нужно заслужить расположение дамы, так что всё по порядку – сперва одно, затем другое.
Они двинулись по Остоженке, и в этот момент она поняла, насколько двусмысленно прозвучала последняя фраза. Но тут же отмахнулась от этой мысли.
– Меня Денис, кстати, зовут, – прервал молчание парень.
– А я Лана, – в ответ представилась она и тут же предупредила возможную ошибку, – не Лена, а Лана.
– Я понял с первого раза.
– Замётано, – улыбнулась она.
Только сейчас она обратила внимание на то, что головная боль, донимавшая её, отступила. Дискомфорт доставляло только сильное желание закурить.
Маленький магазинчик в десяти метрах от входа в подземку работал. Лана выбирала себе сигареты, а Денис украдкой поглядывал на новую знакомую: упрямо поджатые губы и большие глаза, которые казались ещё больше из-за короткой причёски, маленький аккуратный носик и чуть пухловатые щёчки, – она была изумительна. Казалось, что в ней совместилась нежность и жёсткость в идеальных пропорциях. Эдакая кошечка, которая в один миг может превратиться в львицу.
– Денис!
Он понял, что пялится на неё, и пробормотал что-то, кляня себя за то, что постоянно смущается.
– Доставай деньги, богатенький Буратино, и пойдём на улицу.
Он полез в карман за деньгами, которые ему дал Анкудинов. На миг он решил, что сейчас вытащит вместо банкнот пустые бумажки. Но «тысячерублёвки» остались «тысячерублёвками».
Расплатившись, они вышли. В серебристого цвета урну полетела полиэтиленовая обёртка, следом – фольга. Денис заметил, что руки Ланы еле заметно дрожат как будто от нетерпения.
– Давай постоим немножко, – предложила она.
Денис кивнул. Он смотрел, как Лана затянулась, картинно закрыла глаза и выдохнула. Потом она села на корточки и прислонилась к стене. Подняла взгляд на Дениса и чуть наклонила голову, приглашая его присесть рядом. Он секунду раздумывал, а потом присоединился к ней.
Минуту стояла уютная тишина, прерываемая только гулом проезжающих по площади Пречистенские ворота и по Гоголевскому бульвару автомобилей. Денис вспомнил, как чуть больше часа назад удивлялся тому, что храм, расположенный напротив станции метро, совершенно не освещался. Теперь же здание превратилось в остров света благодаря десяткам невидимых прожекторов. Белые пятна стен чётко выделялись среди размытого жёлтого уличного освещения. Низ золотых куполов светился, словно под ними развели огонь, в то время как верхушки куполов с крестами на них были едва видны. Могущественное здание, казалось, собрало вокруг себя всё остальное: дома, столбы, асфальт, электрические провода – словно улица создавалась как часть величественного ансамбля. Денис не любил это место, но нехотя залюбовался.