Квартира со всеми неудобствами
Шрифт:
– Да, забыл! – повторила я, чтобы сделать себе побольней.
Сама не зная зачем, я заехала на елочный базар и тоже купила малюсенькую неказистую елочку с двумя поломанными веточками. Все нормальные елки были раскуплены заблаговременно, и мне пришлось выбирать из остатков.
Припарковавшись на обычном месте, перед домом, я выбралась из машины, вытащила с заднего сиденья свою нескладную елочку и похромала к подъезду… И тут вдруг насторожилась. Вот и первый новогодний сюрприз!.. Чуть поодаль от моего подъезда стоял, словно притаившись,
Как все неприятно! Выходит, Галина сейчас в нашей квартире! И что она там может делать в такое время?.. Осматривает свои новые владения! Вот что!
Я с удовольствием бы развернулась сейчас и поковыляла в обратном направлении, но… куда?.. Здесь мой дом, в конце концов!.. Решительно раскрыв дверь, я вступила в пустынное, сумрачное парадное и мужественно вызвала лифт.
Превозмогая желание прокрасться незаметно и как можно тише проскользнуть к себе, я нарочно гремела ключами и кашляла. Я иду к себе домой!..
В квартире стояла гробовая тишина. И совсем не ощущалось никакого постороннего присутствия. Как будто и нет никого!.. Странно… Я напрягла слух… Нет… ни единого шороха, ни звука… Все очень даже загадочно…
Я потопала по половику, сбивая снег с сапог. И тут чуть слышно скрипнула дверь Веры Анатольевны. Я мгновенно замерла… Мурашки пробежали по моей спине.
Из соседской двери появился Вадим!..
– Аделаида!..
Звук его голоса дико прокатился по коридору и замер где-то в вышине за общественным туалетом. Я не поняла сразу почему, но и вид Вадима мне тоже показался каким-то неестественным, даже диким. Он был в черном костюме, без галстука, под расстегнутой на три пуговицы рубашкой поблескивал золотой крест.
– Аделаида, я непрерывно пытаюсь дозвониться до тебя и сказать, что… – Он аккуратно прикрыл дверь Веры Анатольевны и шагнул ко мне. – Но у меня ничего не получается! Который уже день!.. Ты не хочешь говорить со мной… И даже не можешь меня выслушать! Но мне необходимо сообщить тебе одну… одно страшное известие!.. Понимаешь меня?..
– Страшное?.. – переспросила я, пугаясь чудовищного эха наших голосов в пустом коридоре.
– Да!.. – Он усиленно потер лоб. – И это касается нас обоих!
– Какое, Вадим?! – еле слышно пролепетала я. Мне даже отдаленно не представлялось, что он может вдруг сейчас сказать. И от этой неопределенности становилось еще страшнее. Мы стояли одни в темном коридоре выселенной квартиры, и казалось, что и во всем доме тоже нет ни единой души.
– Дело вот в чем… – тяжко передохнул он, подбирая слова. – То есть она, эта новость, даже может быть, и не то чтобы страшная… Тут другие совсем слова нужны. Ты только не волнуйся, Аделаида. Да…
Я расстегнула и сразу же опять застегнула
– Аделаида… ты помнишь, я тебе рассказывал, что Галина будто бы занимается подставами?..
Я кивнула, потуже застегнув «молнию» на куртке.
– Ах, ну да!.. – внезапно вскрикнул Вадим. – Прости, ты же и так все прекрасно знаешь, без меня… Да-да, верно-верно! Тем лучше…
– Да что случилось, наконец! Вадим?! – не выдержала я напряжения. Скорее по привычке, чем осознанно, я подошла к своей двери и начала отпирать ее.
– Только ты пойми это правильно, Адель. – Он придержал мне дверь, и я с елкой втиснулась к себе. – Можно я буду тебя так называть?
– Нет, не можно! – не позволила я. – Зачем, а?.. Лучше зови меня, как и звал. Или – Адой, если хочешь.
– Адой?.. Хочу!.. – невероятно серьезно кивнул он.
В другое время это выглядело бы даже смехотворно, но сейчас от его серьезности мне стало не по себе.
– Стряслось что-то невероятное? Так ведь?! – догадалась я. – Да, Вадим?..
– Ада, стряслось вот что… – откашлялся он. – Но только сразу скажу… Случилось это не сегодня!..
– А когда же?
– Четыре дня тому назад. – Он внимательно посмотрел на свои наручные часы. – Ох! У меня часы-то встали!..
Это сообщение меня окончательно деморализовало. Вадим принялся заводить часы, а я тем временем сосредоточенно соображала, во что бы такое поставить свою несчастную елочку.
– Лучше всего в большую банку с водой… – подсказал Вадим, приложив часы к уху. – Чтобы не так быстро осыпалась.
– У меня вроде нет такой…
– А вот же – подходящий бутылец!
Он поднял с пола большую черную бутыль, приготовленную мною к выбросу.
– Тогда налей в нее воды, – распорядилась я. – Кухня вон там…
– Я помню, – улыбнулся Вадим и принялся разуваться.
– Не разувайся. Иди так.
Он кивнул, продолжая расшнуровывать ботинок.
– Вадим, так иди! – прикрикнула я. – У меня нет мужских тапок! А женские тебе будут малы. Вадим!..
Он все же разулся и в носках двинулся с бутылью на кухню.
…Его долго не было. На кухне яростно хлестала вода…
Да что он там делает?! – подумала я и отправилась к нему, не выпуская из рук своей жалкой елки.
Вадим, склонившись над раковиной, старательно бултыхал в бутыли воду.
– Ты что делаешь, а?
– Отмываю бутылку от вина, – спокойно пояснил он. – В ней же вино было!
– А знаешь, какое вино? – Я задала ему тестик на памятливость.
Он довольно усмехнулся:
– Уссурийское. Мое любимое!
– Откуда оно здесь взялось? В курсах?
– Ха. Еще бы!..
Он вылил и принялся снова набирать воду в бутыль.
– Так я не поняла… Откуда оно здесь?
– Я принес!
– Молодец… Кофе будем пить?
– Мне покрепче.
– Сам насыплешь, сколько тебе нужно. Понял? И хватит уже плескаться!