Квест для демиурга
Шрифт:
— Вы хотите проложить с моей помощью порталы?
Старейшина кивнул.
— В пределах нашего мира, Дайра. Нам и здесь хватит работы.
— Когда приступаем? — Дайра не привыкла тратить время попусту, а в условиях Звездного Квеста буквально каждая минута на счету.
— Мы знаем, что ты спешишь. Давай договоримся: ты проведешь у нас неделю. Этого хватит, чтобы очень помочь не только нашим магам, но и всему нашему миру.
— Я согласна, — просто ответила Дайра.
— Тогда тебе нужно хорошо отдохнуть, выспаться с дороги. Нам всем предстоит
Ворочаясь в мягкой постели, Дайра пыталась понять — правильно она поступила или нет, согласившись помочь друидам в ущерб своему времени, и пришла к выводу, что да, оно того стоит. Пусть даже она проиграет, и ей предстоит отправиться в Лаэлирт, но жизнь в этом странном фентезийном мире изменила ее: она поняла, что такое ответственность, и как велика цена за ее отсутствие.
Этой ночью ей приснился Ирраст: верный своему стилю, в наряде, который предпочитали гангстеры и политики на отсталых планетах, с неизменным моноклем, в смокинге и с сигарой, он рассказывал ей что-то безумно смешное, как когда-то раньше, в дни их крепкой, можно сказать тесной дружбы, а она хохотала, запрокинув голову. Она огляделась по сторонам и узнала Вестер: они с близняшками учились строить здесь корабли по технологии знаменитого, вошедшего в историю космонавтики ученого, Самаона Гая, а во время досуга учились стрелять из бластера и организовывали подпольные гонки с Иррастом. Однажды она сказала ему:
— Я никогда не видела совершенного мира. Если мы — высшая раса, то почему не можем создать ничего совершенного.
Ирраст поправил монокль и ответил ей:
— Любой мир — совершенен, Дайра, пока в нем есть любовь.
Дайра тогда очень удивилась, не ожидая услышать такие романтичные слова от холодного и расчетливого дельца. Откуда ему знать, что такое любовь? Но ей было так хорошо и спокойно рядом с ним, что она совершенно не была настроена на спор. Поэтому она переменила тему:
— Когда я достигну возраста рассветной зари, меня отправят в Лаэлирт, и мне придется создавать такие же несовершенные миры или пытаться исправить то, что исправить уже невозможно.
На что Ирраст ответил ей:
— Ты не отправишься в Лаэлирт, Дайра, пока сама этого не захочешь.
— Скажи это моим родителям, — рассмеялась Дайра, — тогда отправка в Лаэлирт казалась ей чем-то далеким, — Сразу всем десяти!
— Ты веришь мне, Дайра? — спросил тогда Ирраст, и она ничего не ответила, потому что ей почему-то очень больно стало говорить. Она, созданная со специальной целью, не верила никому.
— Ты веришь мне, Дайра? — повторил Ирраст в ее сне, и от бешенного ритма собственного сердца демиург проснулась.
В Лесу Друидов было так хорошо и спокойно, что это ей казалось просто выходящим за рамки понимания — она, представитель высшей расы, Создатель, чувствует себя в этом причудливом фентезийном мире, как дома. Раньше она проходила внедрение только для учебы. Но чтобы так, изнутри увидеть жизнь созданных существ? Которые борются, выживают, влюбляются, падают и снова взлетают… Она неожиданно почувствовала горячую
Наутро, стоя под раскидистым Мировым Деревом со змеей, волком и орлом, изображенными на нем, в окружении сильнейших магов Жизни Сьерралиэриэлии, Дайра, несмотря на тошноту и усталость, из-за множества открываемых порталов, чувствовала себя впервые за долгое время по–настоящему счастливой.
Ей предстоит неделя в таком ритме, но она выдержит! Фатайя и Мэрта, также присутствующие на священном месте, ободряюще улыбались ей. А в зеленных сверкающих глазах оборотня Дайра увидела такую огромную благодарность, которая еще раз напомнила ей, что она приняла единственно правильное решение.
Глава 44
— Нет, ты видишь? Она спокойно себе дрыхнет прямо посреди Болота Блуждающих Душ, пока мы все ноги сбили в ее поисках! — возмущенный и очень знакомый писк прозвучал над самым ухом Варвары, и в полусне мелькнула мысль: 'Тинь! Мне снится Тинь! Какой прекрасный сон…', и она блаженно перевернулась на другой бок, устраиваясь поудобней.
— Лерра старшая дворцовая фея, должно быть лерра жрица утомлена переходом, — раздался другой, тоже до ужаса знакомый голос, и его Варя не хотела слышать даже во сне, в результате чего она подскочила, как ошпаренная.
Открывшаяся ее глазам картина была настолько удивительной, что девушка сначала принялась мотать головой из стороны в сторону, а когда это не помогло, начала с остервенением тереть глаза.
Прямо перед ней стоял Верест, державший под уздцы своего вороного, с серебристыми прядями в гриве, жеребца и ее обожаемую Сиффи изабелловой масти. Рядом с ним в воздухе зависла Тинь с очень недовольным выражением своего крохотного личика, а сидевший у ног Вереста и шипевший на нее Касперский, окончательно добил девушку.
— Нет, ты погляди на нее! — возмущалась Тинь, — Да перестань ты мотать своей болванкой, в глазах рябит! — злилась она. Верест же в это время старался сохранить как можно более сдержанное и отстраненное выражение лица, но удавалось это ему плохо.
— Что вы здесь делаете? — ошарашенно прохрипела Варя. Да, видно не стоило так увлекаться вчерашними песнопениями. Но тогда ей казалось, что обязательно петь надо в полный голос, чем громче, тем лучше — оно так и не так жутко было.
— Погулять решили!! — проверещала фея на ультразвуке.
— Приветствую, лерра Вариа, — в свою очередь, обратился к ней эльф, — Как вам спалось?
Вся эта ситуация, ночной ритуал, собственный хриплый со сна и ритуальных песнопений голос, злящаяся, но находящаяся сейчас, здесь, Тинь, вместе с этим проклятым женатым эльфом, которому надлежало бы быть сейчас со своей красавицей–новобрачной, а никак уж не здесь, в этих непроходимых топях, — интересно, как они прошли сюда с двумя лошадьми, — ее любимица Сифф и Каспер, все это вместе вызвало у Вари приступ гомерического хохота и ощущение невероятного облегчения.