Квест для попаданки

Никитина Элиана

— Например? — издевательски поинтересовался у меня мужчина, складывая руки на груди.

— Например то, что вы далеко не совершенство, что бы там о себе не думали, — ласково улыбнулась я и принялась перечислять "достоинства" сего индивида:

— Лицо как топор, зубы как забор, и вдобавок ноги у вас кривые. Даже и не знаю, какая женщина польстится на ТАКУЮ красоту. Разве что слепая или совсем уж отчаявшаяся.

— Да ты… — взревел мужик, наливаясь краснотой и, стиснув руки в немалые такие кулачищи, шагнул в мою сторону с весьма недвусмысленными намерениями, но владетель сих земель его удержал.

— Тише, Эйси, тише! — хохотнул маркиз, который до этого, как и тот из его спутников,

который признал что я "ничего", с любопытством поглядывал на каждый из "плюсов" внешности своего товарища, по мере того как я их перечисляла. — У тебя еще будет шанс объяснить этой леди, как она заблуждается на твой счет. Ведь у мужчины, кроме внешности, есть и иные достоинства. Правильно я говорю, Маран?

— Безусловно, ваше сиятельство! — гаденько ухмыльнулся тот. — А можно я потом тоже поучаствую, когда Эйси станет объяснять это даме степень ее заблуждений?

— Можно, можно, от чего же нельзя, — с видом доброго дядюшки покивал маркиз, а меня затошнило от осознания того, о чем идет речь. — Но не раньше, чем я узнаю у нее то, что мне нужно. Возвращаемся в лагерь!

Высказавшись, мужчина отвернулся и зашагал прочь, а меня довольно грубо ухватил за предплечье топоролицый и поволок следом за ним. Сопротивляться я не отважилась, потому как сомнений в том, что если только попробую сделать нечто подобное, мне без сожалений сломают руку, не было никаких. Так что придется потерпеть какое-то время, а пока меня тащат, подумаю, что предпринять. Ситуация, прямо скажем, была преотвратная, и как из нее выпутаться, идей не было. Я прокручивала в голове возможные варианты развития событий, и ни один мне не нравился. Но несмотря на это и с каждой минутой подступающую все ближе панику, сдаваться не собиралась. Если все это было очередное мое испытание, то я, черт возьми, должна его пройти. Хотя бы ради себя самой и возможности, когда все закончится, встретиться с тем, кто разрушил мою прежнюю жизнь, и спросить с него ответа.

Вот так, все продолжая размышлять о нормальной жизни, которую у меня отнял неизвестный, определив в Избранные, я позволила мужлану (что продолжал стискивать словно в тисках мою бедную руку), волочь себя вперед и по-прежнему не предпринимала никаких попыток освободиться. Чем злее я буду, когда мы достигнем того самого лагеря, тем лучше. Сильный гнев подавляет страх, а это было как раз тем, что мне сейчас нужно.

К тому моменту, когда мы достигли места, о котором говорил маркиз, я успела накрутить себя до такой степени, что меня едва не потряхивало от с трудом сдерживаемого бешенства. Страха не было, а вот желание разобраться с типами, в чьем обществе я оказалась против воли, было. И еще какое!

Лагерь маркиза оказался разбит в укромном месте среди деревьев, неподалеку от того места, где была ловушка, в которую я попалась. И, судя по тому, как выглядел, провели мужчины в нем явно не меньше суток. Создавалось впечатление, что они знали, в каком именно районе я должна появиться, а потому просто ждали этого самого моего появления. Как такое могло быть, я не знала, хотя… хотя предположения имелись. Визит в прошлый мир и общение с Древом, которое являлось его Сердцем, открыло мне весьма неприятную правду на то, что с тех пор, как начались все эти прыжки по мирам, за мной велось наблюдение. Непрерывное или нет — неизвестно, как неизвестно было и то, кто и зачем это делал. Конечно, поверить в то, что этот некто был каким-то образом связан с маркизом и мог сообщить тому в какой именно части его земель ему следует меня поджидать, было сложно, но, как говорится, чем черт не шутит. А еще было совершенно не понятно, какое отношение ко всему происходящему имеет Кайрис ил`Мар, однажды упомянутый аристократом, и не мог ли он как раз быть тем

самым неизвестным, кому мне следовало предъявить свои счеты?

— Куда ее? — рыкнул у меня над ухом Эйси, чем вырвал из размышлений.

— К костру давай, — небрежно махнул рукой маркиз. — Свяжите и идите погуляйте, а нам есть что обсудить.

За выполнение приказа его люди взялись со всем тщанием, вот только у владетеля этих земель похоже не было желания долго ждать, пока те, заставив меня сесть прямо на голую землю, навяжут кучу узлов, потому что стоило мужчинам приступить к делу, рявкнул:

— Чего вы там возитесь? Она обычная женщина, а не опасный преступник. Намотали веревку на руки и хватит! Я просил ее связать не потому, что боюсь, будто она может сбежать, а только из-за того, чтобы та глупостей со страху делать не начала.

Возня у меня за спиной тут же прекратилась и пешки маркиза поспешили скрыться у того из вида, из чего я сделала вывод, что они его явно побаиваются. Видать, этот аристократ не отличался легким нравом и был скор на расправу даже со своими.

— Ну, а теперь можно и поговорить, — вкрадчиво произнес тем временем тот и, подпихнув ногой один из стоящих возле кострища чурбаков поближе ко мне, сел на него.

— О чем? — стараясь сохранять спокойствие, спросила я.

— О тайнах, — неприятно так улыбнулся мужчина. — Не твоих, разумеется, а одного высшего элсира.

— Кого? — не поняла я.

— Не прикидывайся дурочкой, женщина, ты прекрасно поняла о ком я говорю. Я хочу знать все, что тебе известно о Кайрисе ил`Маре!

— Ничего. Я не знаю кто это такой.

— Врешь! — неожиданно хлесткий удар по лицу заставил мою голову мотнуться в сторону, а я сама едва на завалилась вбок. — Раз он заказал мне тебя, значит что-то вас связывает. Что именно, меня волнует мало, а вот то, что тебе известно об этом высшем элсире, очень даже.

— Повторяю еще раз, я не знаю ни кто это такой, ни почему ему нужна моя смерть, — твердо проговорила, глядя в глаза маркиза, которые были какого-то неприятного болотного оттенка. Говорить оказалось непросто, потому что после нанесенного удара губы буквально огнем горели, а металлический привкус во рту свидетельствовал о том, что мне их разбили.

Вот только я могла и не стараться убедить этого недочеловека (потому что назвать человеком того, кто не гнушался бить связанную и совершенно беззащитную женщину, нельзя) в том, что никаких тайн об интересующем его индивиде не знаю. Мне не верили, и на каждый ответ, что я не ничего знаю, следовал удар по лицу. Но, вот что странно, боль от тех самых ударов я чувствовала, но отнюдь не такую сильную, как должна была бы, и наверно поэтому не только умудрялась как-то держаться, периодически слизывая кровь с разбитых губ, но и не оставляла попыток распутать замотанные за спиной руки. И если подобная собственная стойкость поначалу вызывала искреннее удивление, то потом я поняла, кого нужно благодарить за то, что не испытывала всей полноты кошмарных ощущений от избиения. Сколько все это продолжалось, я не знала, но в какой-то момент маркиз вдруг остановился. Не понятно почему, но была рада этой неожиданной передышке.

— Значит, по-хорошему ты говорить отказываешься, — процедил тот сквозь зубы, потирая руку, которой наносил удары, а я аж закашлялась.

"Превращение моего лица в один сплошной синяк — это был разговор по-хорошему. Что же в таком случае будет по-плохому?" — с ужасом подумала я, а по позвоночнику пробежал ледяной озноб.

А мужчина тем временем поднялся и куда-то ушел. Недалеко, по всей видимости, потому что меня донесся его холодный, властный голос который произнес:

— Маран, Эйси, женщина ваша, но когда вернусь, она должна быть способна говорить.