Квинтэссенция Света
Шрифт:
– О, миссис Джейн, не удостоите нас честью? – спросил ее профессор.
– Ну не при всех же! – шикнула на него Сара, кивая в сторону солдат за соседним столом. Те, кстати, сразу оживились.
– У тебя так красиво выходит декламировать их! – вежливо улыбнулся Зимовски, – Тем более мы сейчас в безопасной обстановке, монстры за нами не гонятся, еда на столе. Почему бы не окунуться в дивную музыку поэзии!
– Ладно! – смущенно ответила девушка, – Но только парочку стихов!
Мы с Мэдом обменялись понимающими улыбками, глядя, как солдаты даже привстали из-за своего
Сара пролистала несколько страниц сборника и начала.
«Солнце встанет за грудой ветробоя,Боя жаждет тело мое.Встанем и пройдем от поля до поля.Пламя зажжет сердце твое.Ты прошепчи имя на рассветеВ свете теплом догорающей свечи.Завтра пламя нас с тобой согреет.Развеет пыль умирающей звезды».– Это было… сильно, – Мэд, казалось, был даже удивлен той выразительности и чувственности, которые Сара вложила в эти строки. Я тоже был слегка поражен. В машине она декламировала стихи, будто школьница перед учителем, а тут словно окрыленная муза рядом с Аполлоном. Я понимал, в чем причина такой перемены.
– Это было замечательно, Сара! – озвучил общую мысль Зимовски.
Солдаты за соседним столиком даже зааплодировали.
Вдохновленная девушка сказала:
– Еще один и все!
Мы приготовились слушать.
А солдаты даже подсели поближе.
«Жар и плен объятий смерти.Так и выглядит любовь?..…………………………….…………………………….»Сара неожиданно прервалась и посмотрела куда-то выше наших голов.
– Ой, Уилл! – я, а может и все остальные, заметил, как глаза девушки заблестели, когда она увидела статного парня в капитанской форме.
– Сара, мне сказали, что ты приехала, – ее муж явно был растерян, но по-военному держал себя в руках, – ты как тут оказалась?
Сара быстро встала, и вместо ответа Уиллард получил поцелуй.
– Пути ее мне не известны. Хочу ль постичь я это вновь?.., – тихо произнес профессор.
– Шекспира цитируешь, Фредерик? – я оторвал взгляд от обнимающихся супругов и взглянул на профессора.
Тот слегка улыбнулся, отложив в сторону книгу, оставленную на столе Сарой.
А я пока прислушивался к разговору Сары и капитана Джейна.
– Ты зачем сюда приехала? Тут же война идет!
–
– Нет, что ты, Сара! Но это очень неожиданно… Как?.. Как… ты сумела доехать до базы?
– Я думала, ты в Молдрэме, вот и поехала за тобой, Уилл. Думал, я у тебя слабая и не справлюсь? А я справилась! Хоть и с помощью добрых людей. Встретила их в том кафе, где мы с тобой однажды обедали. На окраине Алвуда. Помнишь?.. Они помогли мне, спасли от монстров… Пойдем…
Сара с капитаном подошли к нашему столу.
Фредерик с Мэдисоном даже встали.
– Ребята, это мой муж, Уилл.
– Приветствую вас, – Уиллард Джейн по очереди пожал нам руки, – Сара сказала, что вы спасли ей жизнь. Спасибо вам за это.
Капитан улыбнулся.
– Ваша жена тоже проявила не дюжее самообладание и храбрость, – ответил профессор.
– Да, – вступил я неловко, совсем забыв, что хотел сказать, – она… – я посмотрел на Сару, – она у вас молодец, капитан.
– Спасибо, – еще раз сказал Уиллард, – но вообще я пришел сюда по приказу полковника Кшиштога. Он ждет вас всех в штабе для разговора. Поэтому прошу за мной.
IX
Полковник сразу попросил нас подробнее рассказать, откуда мы приехали, есть ли там еще выжившие, стоит ли направить туда военных для эвакуации населения.
Мы рассказали ему все: и о встрече в кафе, и о продвижении к Молдрему, и о Оаквилле, упомянули и уехавших в Вэлмонд.
Говорил в основном я. Мои слова дополнял Мэдисон. Зимовски все сжимал свой портфель и явно чего-то ждал. А Сара глаз не сводила с мужа, изредка что-то шепча ему.
Полковник Кшиштог внимательно слушал, задавая вопросы лишь по мере надобности.
А вот на наши расспросы про ситуацию с городами, страной, нашествием «осьминогов» он толком не отвечал, давая нам лишь туманные наводки.
– Хорошо, если вы нам ничего толком не говорите, значит сами не знаете! – вспылила в итоге Сара.
– Сара! – попытался устыдить ее муж, но девушка, которую я в начале нашего знакомства принял за типичную кокетку, вела сейчас себя, как лидер сопротивления на баррикадах.
– Вы все умалчиваете, – не унималась она, глядя на полковника, – потому что боитесь признать, наша страна в заднице! И причина не прост ов «осьминогах», а в том, что у вас нечего им противопоставить! Даже не важно, кто их создал и расплодил: вы или враждебные соседи… просто… просто вы пустили всех на фарш, забыв, что такая чума, может пожрать и вас самих!..
Зимовски даже было зааплодировал, но быстро отдернул себя.
Мы все смотрели на Кшиштога.
Тот вздохнул, но ничего не ответил.
Слишком уж недоверчивые собрались здесь люди – так, наверняка, думали остальные гражданские. Но я как повидавший разных военных знал, полковник молчит, потому что просто четко поставил себе границу – вот я, военный, обязанный выполнить свой долг и защищать страну, а вот – гражданские, их посвящать в стратегические тайны нельзя.
В мире, утопающем в хаосе разложения, вряд ли бы кто-то удивился такому недоверию. Стены поставлены, территории расчерчены.