Квинтэссенция

Редман Джесс

– Привет, Альма, – сказал он. – Я очень хочу послушать за ужином, как прошел твой день. И, Гвен, мне нужно, чтобы кто-то еще взглянул на эти документы по делу той заброшенной фермы. Посмотришь?

Мама Альмы подошла к его столу, и они начали переговариваться своими серьезными «рабочими» голосами. Альма встала у стола рядом с окном, выходящим на улицу, и расстегнула пальто.

Родители Альмы специализировались на жилищном праве, и под стеклом на столе была огромная карта Фор-Пойнтса. Она досталась им вместе с офисом и была настолько старая, что ее уголки потемнели от времени. Альме

казалось, что если вытащить карту, то она захрустит у нее в руках. Ей нравилось разглядывать карту, вместо того чтобы выполнять домашнее задание.

Водя пальцем по стеклу, Альма прижала его кончик к «Адвокатской конторе Лукаса» в деловой части Фор-Пойнтса. Затем она начала путешествовать по четырем районам, составляющим город, прокладывая дорогу к зеленым холмам Первого Угла на севере, затем к горным хребтам, пересекавшим Второй Угол на востоке. Ее пальчик направился на юг, через начало лесного заповедника и затем к фермерским угодьям, которые граничили с районом, в котором жила она, – Третьим Углом. И наконец, Альма поднялась к Четвертому Углу, где заповедник расширялся и протягивался далеко на запад карты, а зелень прерывалась лишь извилистыми, петляющими ярко-голубыми речушками.

Альма пересекла всю карту вдоль и поперек своим пальчиком, но до сих пор отказывалась посетить все эти места в реальной жизни.

– Но, быть может, сегодня, – прошептала Альма, – я их и увижу.

Потому что в этот день она не хотела делать домашнее задание или притворяться, что выполняет его. Сегодня нужно было заняться чем-то совсем другим, ведь в ее рюкзаке лежал флаер, а внутри нее светился тоненький лучик, благодаря которому она была Альмой, – и впервые за долгое время ей хотелось попробовать что-то новое.

– Думаю, – сказала она, – я пойду прогуляюсь.

Родители оторвали глаза от бумаг.

– Ненадолго, – заверила их Альма. – Поброжу по городу. Просто… сегодня такая хорошая погода.

Дела обстояли вовсе не так. Было начало марта, и на улице все еще стояла жутко холодная, ветреная, пасмурная и вообще отвратительная погода.

Родители Альмы обменялись взглядами. Как ей показалось – удивленными и неуверенными.

Это было понятно. В Олд-Хэвене им с трудом удавалось удержать ее дома: Альма переходила вброд речки, слонялась по полям и лазила по деревьям, собирая камни, перья и цветы, погрузившись в собственные мысли. Но после переезда Альма проводила время только дома, в школе и в офисе. Она месяцами не ходила ни в библиотеку, ни в кофейню, ни в церковь и даже не выходила в огромный задний двор, от которого, по мнению родителей, дочь должна была быть в восторге.

– Что ж, я думаю, мы не против, – наконец сказала мама. – Мы ждали, когда ты все-таки выйдешь осмотреть достопримечательности.

– Но не уходи далеко от офиса, – добавил папа. – И держись подальше от этой ужасной башни.

– Я не пойду туда, – пообещала Альма. – Даже не буду на нее смотреть. Я буду суперосторожна.

Она снова застегнула пальто. Родители понаблюдали за ней – они часто так себя вели, с тех пор как с ней стало случаться это, – а затем вернулись к своим бумагам, притворившись, что даже не смотрели на дочь.

И как

только они это сделали, Альма вынула флаер из рюкзака и сунула его себе в карман.

Глава 7

«Пятый угол» посещали лишь очень, очень редкие жители Фор-Пойнтса. Обладатель дрожащего голоса и по совместительству хозяин самого магазина определенно был не местный. Нет, Лавочник был не из Фор-Пойнтса и не из близлежащих деревень и городов. Он был не из этого штата и даже не из этой страны.

Лавочник прибыл из очень, очень далекого места.

Много лет назад он построил «Пятый угол», как и немало других подобных мест, созданных им ранее. Прежде он проводил земные дни, перемещаясь между этими магазинами и обучая Хранителей, а также сопровождая их в поисках. Хранители были его близкими друзьями, а поиски стали делом всей его жизни.

Но закончив строительство «Пятого угла» в Фор-Пойнтсе, Лавочник решил, что дни скитаний подошли к концу. Уже тогда он начал чувствовать, что стареет и угасает. Разумеется, в Фор-Пойнтсе проходили поиски – поэтому он изначально и решил построить здесь магазин, – но их было не так много. На его век хватало.

По крайней мере, так было до недавнего времени. В последние дни Лавочник почувствовал, что стал совсем дряхлым. В последнее время единственное, на что он был способен, – это каждый вечер подниматься на вершину башни и смотреть на звезды.

Но независимо от его старения и угасания, начался новый поиск.

– Скоро она будет здесь, – вновь прошептал Лавочник, стоя за своим верстаком.

Потом повторил чуть громче:

– Скоро она будет здесь.

А затем его слова, словно песня, наполнили магазин от пола до потолка:

– Скоро она будет здесь, скоро она будет здесь, скоро она будет здесь.

Как бы Лавочник ни уставал, каждое начало нового поиска вновь зажигало в нем искру жизни. Он нашел Элементалей – первого, второго, третьего, четвертого. Он достал книги. И еще контейнеры: первые три и, наконец, последний. А сегодня утром Лавочник отпер южную дверь.

Все было готово.

– Теперь остается только ждать. Только ждать, только ждать. Теперь остается только ждать.

И слова повисли в ожидании среди пылинок, лениво плавая в янтарно-голубом свете. Казалось, что те фарфоровые куклы, у которых были целы уши, прислушивались. А часы, которые все еще могли тикать, затикали громче.

– Потому что скоро она будет здесь.

Часть 2

Квинтескоп