Квинтет. "Миры"
Шрифт:
Ко мне подошла Наталья, ну, та самая женщина , которой на самом деле вроде бы и не было , и не существовало на этом свете . Она заботливо промокнула моё мокрое и воспалённое чело белоснежным полотенцем и ласково произнесла:
– Любовь моя, ну зачем ты
– Не следует мне об этом напоминать!
– раздражённо буркнул я.
– Ну а кто тебе ещё об этом напомнит?
– печально произнесла женщина.
– Повторяю, не перенапрягайся.
– Если тебе дан талант, – решительно возразил я, - то проявлять его следует до последней капли крови и до последнего нейрона в твоей голове, иначе теряется весь смысл творчества и бытия .
– Спорный вопрос.
– Чёрт с ним, с этим вопросом, не хочу с тобой спорить здесь и сейчас, - устало произнёс я и ласково улыбнулся , нежно прикоснувшись к руке женщины .
– Пусть всё-таки кровь течёт по твоим жилам так, чтобы не подвергать опасности сердце и мозг, а нервные клетки пускай сохраняются и успешно восстанавливаются , - весело рассмеялась Наталья .
– С этим пожеланием я полностью согласен.
– Ну, а вообще, с егодня ты был великолепен и неподражаем . Собственно, как и вчера и позавчера. Но всё-таки, пожалуйста, береги себя .
– Спасибо за комплимент , - я снова поцеловал руку женщины . – Какие планы на вечер, вернее, на ночь?
– Какие планы?
– усмехнулась Наталья.
– Встречусь с парой любовников. Потрахаюсь с ними. Напьюсь, а то и уколюсь. Покурю марихуану. Нюхну кокаина. Ну, и так далее, и тому подобное.
– Ты в своём репертуаре, моя любимая девочка!
– восхитился я.
– Репертуар мой неизменен, пока ты рядом со мною, мой любимый мальчик , - улыбнулась
– Браво!
– снова легко рассмеялся я.
– Приглашаю тебя на ужин.
– И где мы будем ужинать?
– Есть тут неподалёку один очень неплохой ресторанчик.
– И что он собою представляет?
– Заведение в мексиканском стиле.
– Фу, я не люблю острую кухню!
– А текила? Самая настоящая. К тому же её изготовили в Мексике, в стране, где ненавидят англосаксов в общем и америкосов в частности . Я сам такой. У, суки, это же надо! Гады! Отняли у бедных мексиканцев такой кусок территории! Я очень сильно возмущён! Ничего, всё ра в но мы её рано или поздно вернём!
– Ну, не будем о политике. Вернёмся к теме текил ы, - ласково сказала Наташа .
– Если не говорить о политике, то она приговорит тебя! Ну ладно, так что ты хотела сказать о текиле?
– Да, настоящая текила очень многого стоит, - улыбнулась женщина. – Ах, какой у неё изысканный и специфический вкус! А аромат? Полный восторг! А как она идёт под солёный лимончик!
– Ну, и я о том же! А остроту блюд мы уменьшим, это вполне в моих силах. Шеф-повар – мой приятель и истовый поклонник.
Через пол часа мы сидели в ресторане на открытой террасе , любовались тихим , как всегда безбрежным и ласковым ночным морем , которое мерно и тяжело колыхалось перед нами , вернее, под нами .
– Хочешь, я прочитаю моё любимое стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова?
– вдруг спросила Наташа, как-то странно , тягуче и испытующе посмотрев на меня.
– Жажду его услышать, - нахмурился я.
– А почему ты нахмурился?
– Чувствую, что стихотворение не будет оптимистич еским . Лермонтов был ещё тем мизантропом и пессимистом.