Кыш, Двапортфеля и целая неделя
Шрифт:
Папа брал голубей в руки, расправлял им крылья, дул в пёрышки, осторожно тянул за клюв, потом приценялся и уводил меня за руку дальше.
А около клетки с двумя бело-сиреневыми голубями папа остановился, закрыв глаза, замычал от удовольствия и спросил у продавца:
– Дорогие?
Продавец что-то неохотно ответил, а голуби посмотрели на папу так, словно они были орлами.
Когда мы отошли в сторону, папа объяснил:
– Это – почтовые. Пара стоит больше, чем мой костюм. Да что костюм! Если их выпустить
Потом мы купили по паре пирожков с мясом и выпили кваса. Папа веселел прямо на глазах и ругал себя за то, что так давно здесь не был.
Около забора, где продавались белые цыплята и курицы, я увидел тётеньку, которая считала, что лучше мороженый окунь, чем красивая рыбка. Я толкнул папу, и мы подошли поближе.
Оказывается, тётенька хотела купить того самого петуха, кукарекнувшего на эскалаторе в метро. Она строго говорила хозяйке, что гребешок у него бледный, а в хвосте не хватает самых красивых перьев.
– А вы посидите цельный день в корзине и тоже небось побледнеете, – с обидой сказала хозяйка.
– Мне кажется, что в этом петухе течёт павлинья кровь, – сказал папа, погладив петуха по разноцветному перу, свесившемуся с края корзины. – Купим для домового зоосада?
Я кивнул, и тогда тётенька быстро отдала хозяйке петуха деньги.
Самого петуха со связанными ногами переложили в огромную, с десятком «молний» сумку. Он не вырывался. Только тихо и печально говорил: «Ко-ко-ку-ко», – и глаза его были полузакрыты.
– Простите, сколько рыбок можно было купить вместо петушка? – всё так же вежливо поинтересовался папа.
– Три! – радостно сказала тётенька и охотно добавила: – На даче в траве он будет ужасно красив.
– Не забудьте повесить на заборе дощечку: «Осторожно! Злой петух!» – посоветовал папа.
Очень довольная тётенька улыбнулась и ушла, а из сумки торчал петушиный хвост, похожий на целую связку воронёных сабель.
Мы пошли дальше, туда, откуда всё громче доносился до нас птичий свист. Но я не мог забыть печальное «ко-ко-ку-ко» и спросил у папы:
– Петухи бывают почтовые, как голуби?
– А как же! И рыбы бывают, и птицы, и кошки. Даже черепахи бывают почтовые. Только они долго возвращаются, – пошутил папа.
– Ну, а теперь тебе всё не кажется серым?
– Пожалуй, мир расцвёл. «Всё стало вокруг голубым и зелёным…» – пропел папа и потащил меня за руку к воротам, совсем в другую сторону от птичьего свиста.
6
Мы прошлись вдоль чугунной решётки скверика, за которой прогуливались люди с собаками. И все собаки были разных пород.
– Вот главный собачий пассаж, – сказал папа, когда мы свернули в переулок за Птичьим рынком.
Здесь продавались не только взрослые собаки, но и щенки.
Взрослые собаки прижимались к ногам хозяев,
А щенки так же, как и кролики, тесно лежали в корзинках, сумках и коробках.
Самые маленькие спали, устроившись поудобней. Те, что постарше, копошились, взвизгивали и щурили подёрнутые светлой плёнкой глаза.
Изредка нам попадались люди, продававшие кошек и котят.
Папа объяснил мне, что жёлтые, длинные, голубоглазые кошки с тёмными носочками на лапах и такими же тёмными кончиками ушей привезены из Азии. Из страны Сиам. Это дорогие кошки, но папа купил бы, если бы не длинные когти и скрытный, как у всех кошек, характер.
Мне показалось: кошки не понимают, что их продают, а собаки понимают и чувствуют. И от этого мне стало так жалко собак, что я захотел уйти опять к птицам.
Но папа не торопился. Он брал щенков на руки, гладил их, приценялся, а у хозяина здоровенного пса спросил:
– Простите, а почему вы продаёте собаку, если, как вы говорите, она хороший сторож, умница, жрёт что попало и к тому же не имеет блох?
Хозяин пса немного смутился и хмуро сказал:
– Надо – покупай. Не надо – проходи. Уезжаю я.
Пёс вдруг вскочил и залаял на папу. Папа после этого погрустнел и сказал, когда мы отошли:
– Если бы у нас была собака и мы бы всей семьёй поехали в командировку, скажем, на полюс, – папа помахал рукой над головой, а потом показал под ноги, – или в Антарктику… я бы взял собаку с собой… В крайнем случае, оставил бы соседям, родственникам или друзьям.
– А вдруг они не взяли бы?
– В тот самый момент они перестали бы быть моими друзьями и родственниками.
– Правильно, – сказал я.
7
Конечно, на Птичьем рынке разных животных было меньше, чем в зоопарке, но зато я первый раз в жизни как следует рассмотрел острую мордочку ежа с зоркими глазёнками, намотал на руку безвредного желтопузика и увидел сиамских котов с голубыми глазами.
Я всё время тянул папу пойти посмотреть канареек и волнистых попугайчиков, но он никак не хотел уходить с собачьей площадки.
– Давай купим щенка. Что же ходить и смотреть? – предложил я, ни капли не веря в то, что папа купит собаку.
Я предложил просто так. Мы с папой не раз просили у мамы разрешения привести домой собаку, но мама ни за что не разрешала. Она говорила, что щенок – это грязь, блохи, вечные заботы и огромная ответственность.
В ответ на мою просьбу папа молча на меня посмотрел долгим взглядом. Это означало, что он сам всё знает и понимает и нечего делать ему подсказки.
И мы продолжали ходить и смотреть на собак, которые от тоски даже не бросались на кошек. Да и сами кошки при виде унылых псов не шипели…