Кыш-Пыш и армия Вия
Шрифт:
Никифор поднял глаза и увидел гору падающую прямо на него. Конечно, это была не совсем гора, а всего лишь нога голема. Но это не важно, когда вас пытается раздавить двухсот пудовая масса. Последнее, что успел подумать Никифор, было:
"Вот и все, это конец. Интересно, что скажет Глеб Порфирыч, когда увидит мое обезображенное тело?"
— Замри! — выкрикнул Хроль, одновременно выбрасывая вперед руку для сотворения заклинания — Остановите поединок, я приказываю!
Голем застыл в совершенно невероятной позе, подняв одну ногу над Никифором. Он силился опустить
— Я этого не потерплю. — взревел Вий — Ты нарушаешь данное тобой слово, Хроль.
— Ты ошибаешься, Вий. — холодно ответил профессор сверхъестественных наук.
— Поединок нельзя прекращать до тех пор, пока один из противников не будет поверженным или не признает себя таковым.
— Поединок будет продолжен! После того как я решу, что обе стороны находятся в равных условиях. До настоящего момента, я в этом сильно сомневался.
Вий открыл было рот, чтобы возразить, но Хроль прищурился глядя на него и негромко добавил:
— Или, может быть, ты хочешь решить это дело между нами, один на один?
Вий сердито захлопнул челюсть.
— Поступай, как знаешь.
Хроль удовлетворенно кивнул и развернувшись, выжидающе посмотрел в сторону моста, как будто ожидая появления еще кого-то.
Сознание постепенно возвращалось к Никифору. Он все еще лежал на земле, но над ним уже не нависало ужасающее, глиняное чудовища. Вместо, голема он увидел Лисачку склонившуюся над ним, с красными от слез лицом.
— Ники, я так испугалась за тебя! Я думала, ты разбился насмерть, когда упал с голема.
Никифор потер затылок. Потом ощупал свое тело. Кажется, он был цел, вот, только его левая рука… Никифор поспешно стянул с нее перчатку рыцаря и скривился от сильной боли. Не удивительно, если бы это был перелом, учитывая, с какой силой он обрушил свой удар на голову голема. Виновата во всем было, конечно, перчатка. Эта она нанесла удар "не подумав" и искалечила ему руку. Но с другой стороны, как можно винить перчатку в том, что она "не думает"?
— Дай посмотрю. — сказала Лисачка.
Она ощупала его кисть, попробовала насколько сгибаются и разгибаются пальцы и тут же сделала заключение как доктор с двадцатилетним стажем.
— Ушиб, конечно, сильный, но я постараюсь заговорить, чтобы не болела, а через две-три недели, ты и не вспомнишь.
Никифор с сомнение посмотрел на свою искалеченную конечность. Перчатка смягчала любой удар, но даже она не смогла полностью смягчить удар такой силой.
А как же голем?
Никифор, только сейчас вспомнил, что поединок еще не окончен.
Он сел и увидел, глиняного великана, застывшего в позе канатоходца, высоко подняв одну ногу, как будто все еще пытаясь раздавить кого-то.
Проследив за его взглядом, Лисачка пояснила:
— Хроль остановил на время поединок. Вий был вне себя от злости, но Хроль сказал, что позволит продолжить поединок только когда решит, что с тобой все в порядке. А теперь дай мне, пожалуйста, свою руку.
Никифор протянул ей здоровую руку,
— Вот и все. На пару часов поможет, а дальше нужно будет снова. У тетушки, конечно бы, получилось лучше…
— И на этом спасибо. — Никифор с изумлением попробовал сжимать и разжимать пальцы на ушибленной руки.
К ним подошел Хроль и внимательно посмотрев на молодого человека, спросил:
— Сможешь драться дальше?
Никифор покачал головой.
— Это уж, вряд ли. Перчатка здесь не поможет. Все равно, что с мухобойкой против медведя.
Хроль заговорчески усмехнулся одними только уголками губ.
— Есть у меня кое-что и посильнее мухобойки…
Никифор не успел спросить его "И что же это такое?" как на мосту, ведущему к месту собрания, загрохотала телега. Никифор с интересом уставился на нее. Доверху груженая телега была накрыта чем-то, вроде, тента. Спереди сидел Иоганн, которого они с Лисачкой отправили обратно в город, как только дорога в лесу закончилась. На самой верхушке крытой горы, застыл филин. Судя по тому, с каким скрипом двигалась телега и как надрывалась пара тяжеловозов запряженных в нее, она везла что-то очень тяжелое. В голове у Никифора всплыла всего лишь одна догадка и то не совсем удачная.
— Вы привезли пушку? — спросил он.
Хроль удивленно на него взглянул.
— Нет, что ты! Стрелять на поединки из пушки не совсем честно. Хотя, впрочем… — он кивнул в сторону замершего голема — против него, пушка была бы в самый раз.
Телега выехала на центр поляны и с протяжным скрипом остановилась. Филин слетел на плечо своего нового хозяина и что-то ему доложил. Вий проводил птицу ревнивым взглядом. Повернувшись к Повелителю гномов, Хроль начал издалека:
— Что ж, должен признаться, Вий, не один ты провел все эти годы в кропотливом труде. После нашей памятной встречи, когда один из нас был обречен на добровольное заключение, а второй — отправился в изгнание на чужбину, я потратил немало времени на изучения еще одного вида магии. Эта магия не знакома тебе, но я уверен, что со временем, она превзойдет все достижения известного нам волшебства и люди будут смотреть на нас как на чудаков.
— Но уж нет — злобно выплюнул Вий — Я не позволю, чтобы волшебство было забыто и когда мой план по захвату города людей будет осуществлен, ты сам убедишься в этом. Я не боюсь твоей "новой" магии.
Кажется, Хроль ожидал от него, примерно, такого ответа.
— И очень зря. За то время, что ты провел в своем подземелье, как я знаю со слов Хугина, в бесконечной ненависти и злобе ко всем живущим на земле, мир очень изменился…
Вий метнул в птицу, сидящую на плече его кровного врага, безумный взгляд и губы его сами собой прошептали "Предатель". Хроль не обратил на это никакого внимания и продолжил: