Кыш-Пыш и армия Вия
Шрифт:
Найденыш попятился, прячась за спину гоблина. Кыш-Пыш, напротив, сохранял полное спокойствие. Ревевшее внутри камина фиолетовое пламя ни сколько его не пугало, ведь оно было волшебным, а значит совершенно безобидным. На нем нельзя было сварить даже суп. Волшебство очень обманчивая штука, и если кто-нибудь скажет вам, что он сытно поел, сотворив свой обед при помощи магии, не верьте ему ни минуты. Скорее всего, в его желудке также пусто, как в кармане у бедняка.
Яркий фейерверк осветил жилище гоблина почти до самых сводов. Ничего общего, с лисьей норой, нынешнее жилище не имело. Найденыш очутился посреди огромного зала, доверху заполненного всякой всячиной.
Под балдахином из все той же паутины находилась и кровать гоблина. Обеденный стол был доверху завален немытой посудой. Платяной шкаф выглядел так, как будто его никогда в жизни, не открывали и это было почти правдой — из-за своей густой шерсти Кыш-Пыш большую половину года не нуждался в одежде. В жилище гоблина также находился старинный сундук, запертый на тяжелый висячий замок. О том, какие сокровища хранились в нем, можно было только догадываться.
Волшебный огонь недолго пылал в камине, вскоре он начал угасать, почти также быстро, как и разгорелся.
Кыш-Пыш деловито заметил:
— Неплохо бы нам выпить по чашке крепкого малинового чая. Да еще нужно просушить твою одежду. Вот, только для этого нам, все-таки придется, развести настоящий огонь.
Он подбросил в огонь кучу сухих шишек и притащил одно тяжелое полено. В камине разгорелось настоящее пламя, света от него было не так много как от волшебного, зато в комнате сразу же стало теплее. Малыш с удовольствием протянул руки к огню.
Из груды, сваленной на столе, посуды, Кыш-Пыш извлек медный чайник и подвесил его к огню. Вскоре, в руках гоблины дымились две большие чашки ароматного, малинового чая. Над каждой чашкой клубилось крохотное, беловатое облачко и густой запах приятно щекотал ноздри. Секрет этого чудесного чая в семье Кыш-Пыша передавался из поколения в поколение и достался ему от прабабушки.
Перед тем как вручить одну из чашек Найденышу, он заставил его снять промокшую, выпачканную в грязи одежду и завернуться в теплое одеяло. Грязную одежду требовалось хорошенько постирать. Кыш-Пыш с сомнением посмотрел на нее и решил, что достаточно будет просто просушить одежду над Камином. А грязь потом итак отпадет. Развесив одежду над Камином, гоблин удовлетворенно проворчал:
— Так-то будет лучше.
Найденыш уже прихлебывал горячий чай из чашки и рассматривал большую картину, висевшую на самом видном месте в норе, недалеко от Камина. При ближайшем рассмотрении это оказался гобелен. Под толстым слоем сажи и копоти, угадывалось раскидистой дерево, видимо, тот самый легендарный дуб над норой.
— Мое дерево предков. — уточнил Кыш-Пыш, заметив куда смотрит Найденыш. Малыш не знал, что такое "дерево предков" и поэтому гоблину пришлось пояснить:
— Здесь перечислены все мои предки до двенадцатого колена.
Кыш-Пыш легонько коснулся указательным пальцем корневища изображенного на полотне дерева и оно сразу же позеленело как живое. На концах многочисленных ветвей проступили надписи, сделанные витиеватыми, узорчатыми буквами.
Кыш-Пыш с удовольствием отхлебнул ароматный чай и завел свой рассказ:
— Каждая ветвь на этом дерева
Малыш сонно зевнул, но Кыш-Пыш настолько увлекся повествованием истории своего рода, что и не думал останавливаться.
Он ткнул в корень дерева:
— …А это мой пра-пра, пра-пра…, короче, очень давний предок. Это сейчас мы гоблины такие незаметные и тихие, а раньше… Мой прадедушка, звали его, кстати, Ульрих Рваное Ухо, приехал покорят эти дикие земли вместе с одним из людских вождей с севера и одно время, даже находился на службе, отвечая за незаметное подслушивание и скрытое подглядывание. Правда, после того как вождя предательски убили, мой прадедушка решил бросить службу. И очень правильно сделал. Жена покойного вождя была очень своенравной женщиной, и спалил целый город, чтобы отомстить за мужа. А хочешь, я расскажу тебе историю про то, как один из моих очень далеких предков, которого нет даже на этом дереве, плавал на поиски старой овечьей шкуры, висевшей в саду некоего грозного царя?
Кыш-Пыш повернулся к Найденышу, надеясь, увидеть заинтересованное лицо малыша. Но как оказалось, тот давно уже крепко спал, устроившись калачиком возле камина. Ничего удивительного, учитывая, каким необыкновенным выдался для него сегодняшний день.
— Вот, она людская благодарность — проворчал себе под нос Кыш-Пыш — Я тут стараюсь, распинаюсь, а он, видите ли, спит и досматривает уже десятый сон.
Кыш-Пыш и сам сладко зевнул. Как неплохо было бы сейчас вздремнуть, хотя бы часок, подумал гоблин. Он аккуратно, чтобы не разбудить, перенес Найденыша на свою кровать из мягкого мха, а сверху укрыл лоскутным одеяльцем. Малыш продолжал безмятежно спать и Кыш-Пыш невольно почувствовал, что не может по-настоящему разозлиться на него.
— Возможно, ты не такой уж и страшный, как показался мне с первого взгляда. И уж точно. менее отвратительный, чем все люди, которых мне доводилось встречать раньше. И еще… — Кыш-Пыш снова зевнул — когда ты спишь, то от тебя гораздо меньше шума.
Внутри мохнатого тельца гоблина билось, в сущности, мягкое и не злое сердце. Просто это сердце было очень одиноким.
Его глаза слипались, будто смазанные клейким древесным соком. Оказывается, он и сам смертельно устал. Вся эта беготня по лесу была очень не привычной, по сравнению, с той размеренной жизнью, к которой привык гоблин в лесу.
Вдруг, Кыш-Пыш вспомнил про что-то важное. За сегодняшний день произошло много всего и Кыш-Пыш никак не мог понять, что же такое важное он забыл. Ему вспомнился болотный вризрак протягивающий к ним свою когтистую руку, гонка за малышом, волшебная бабочка, оторванная голова Пуговичного человека. Стоп. Кыш-Пыш едва не сел на пол. Он совсем забыл о Пуговичном человеке, которого обещал починить, а вместо этого бросил у порога как груду ненужного мусора. Кыш-Пыш так увлекся показывать Найденышу разные штуки в своей норе, что совсем позабыл про игрушку.