Кыся
Шрифт:
– Фридрих, простите меня, но я оперирующий хирург и не верю ни в какие филиппинские чудеса, - очень серьезно сказал фон Дейн.
– Вся их мануальная, проще сказать ручная хирургия - по-моему, чистой воды надувательство и шарлатанство. Ради Бога, не доверяйтесь этим филиппинкам! И вообще, что это за лечебная фирма?! Как вы сказали - Тереза? А дальше?
– Вы святой человек, Фолькмар. Тереза Орловских - глава самой крупной в Европе фирмы по производству порнографичесих фильмов, эротических журналов и аксессории! И эти филиппинки - не хирурги, а, судя по цене, какие-то фантастические
Таня рассмеялась, Хельга растерянно посмотрела по сторонам, Руджеро оживился, а Эрих помрачнел.
Мне все было бы до лампочки, если бы мы с Шурой Плоткиным, как раз перед его отъездом в Москву, не смотрели по телевизору целый документальный фильм об этих филиппинских врачах. И мы с Шурой пришли к тому же мнению, что и профессор фон Дейн. Так что я был в курсе дела. Что такое "член" и "мочеиспускание" я тоже знал. А вот, что такое "Вандомская колонна" - понятия не имел. И вообще, нам с профессором показалось, что разговор с этим фон... Как его?!. ...принял нежелательное направление.
Я-то промолчал, а фон Дейн, испуганно глянув на Таню и Хельгу, поспешил изменить русло беседы:
– Секунду, Фридрих... Мы это еще с вами обязательно обсудим! Дело в том, что я сейчас не один, и не из дома. И звоню по совершенно иному, не менее забавному, поводу. Как вы относитесь к Котам?
– Отвратительно!
– заорал этот Фридрих на весь наш бедный дом, так ждущий замены отопительной системы в подвале и черепицы на крыше.
– Вторые сутки все кому не лень пытаются мне сообщить про какого-то русского невиданного Кота! Кухарка видела его в одной из программ нашего кретинского телевидения, мой шофер читал объявление о его продаже в этом желтом листке - "Абендцайтунг", а какой-то идиот наплевал на приклеенное к почтовому ящику запрещение опускать туда какую-нибудь рекламу, и запихнул мне все-таки листовку с изображением этого омерзительного чудовища!..
Я знал, что, прямо скажем, не блещу красотой. Если я внешне и отличаюсь от остальных Котов, то только шрамом через всю морду, рваным ухом, ростом и весом. Я имею в виду чисто внешние данные. На фотографиях, сделанных старым жуликом, я выгляжу не Бог весть как. Типографии только ухудшили фото. На этот счет у меня не было никаких заблуждений. Внешняя привлекательность - не будем кривить душой, - не самая сильная моя сторона...
Но слышать о себе "ОМЕРЗИТЕЛЬНОЕ ЧУДОВИЩЕ" из уст Человека, никогда не встречавшегося со мной, никогда не видевшего меня воочию - было ужжжасно обидно и неприятно! Так бы и вцепился в его жирную задницу! Или в ляжку! Или по его пухлому пузу всеми когтями сразу! Надо же, сволочь какая?! Я для него, видите ли, "омерзительное чудовище"!
Да я... Да вы все - со своими шоферами и кухарками - одного моего Водилы не стоите! Не говоря уже о Шуре Плоткине!!! Бездарности!.. Буржуины проклятые! Устроить бы вам, гадам, наш семнадцатый год, чтобы вы потом лет семьдесят кровью харкали и сами себя истребляли!.. Мне мой Шура Плоткин порассказал про то времечко...
Почему-то я представлял себе этого Фридриха фон...
–
Понимал ведь, что я все это себе нафантазировал, насмотревшись в свое время по нашему совковому телевидению разных детских мультяшек про "Мистера Твистера" и "Мальчиша-Кибальчиша"! Но избавиться от ощущения незаслуженной обиды не мог никак!
Женским тонким чутьем... Ах, это прелестное качество! Хельга и Таня поняли мое состояние и одновременно ласково погладили меня - Таня слева, Хельга - справа.
А Таня еще и сказала мысленно:
– Смири гордыню, Кот. Фон Тифенбах - далеко не худший вариант. Со своими тараканами, но... Сам увидишь.
Эрих тоже очень за меня обиделся. И уже на СВОЕЙ ВОЛНЕ, совершенно отличной от Таниной волны, неслышно сказал мне:
– Спокойно, Кыся! Это обойдется ему в пару лишних тысяч марок. А я тебе к вечеру достану такую Кошечку, рядом с которой принцесса Диана покажется беспородной дворнягой!
Руджеро, обозванный "идиотом" (это он обеспечивал рекламными листовками районы Харлахинга и Грюнвальда), совсем осатанел и уже собирался было вскочить и что-то заявить, как Хельга рывком за джинсы вернула его на диванчик и негромко прошептала:
– Заткнись!
Профессор фон Дейн ощутил напряженку, повисшую над остывшим кофе и остатками пирожных, и быстро проговорил в трубку:
– Послушайте меня внимательно, Фридрих! Я звоню сейчас из дома, в котором живут люди, продающие этого Кота. Мало того, этот Кот сидит сейчас рядом со мной между двух очаровательных женщин. Одна - мой друг и ассистент, вторая - существо очень близкое этому Коту. Я знаю про этого Кота значительно больше, чем может сказать о нем любая реклама. Пока я сообщу вам всего лишь одну подробность. Помните, я рассказывал вам о том, как Санкт-Петербург не дал мне прооперировать одного русского гангстера из международной наркомафии?
– Помню. И отлично помню весь этот скандал по газетам и телевидению...
– хрипло ответил этот Фридрих.
– Так вот этот кот принадлежал именно этому умирающему гангстеру. Этот Кот участвовал в схватке на автобане, а потом, неясно каким способом, сохранял жизнь своему Хозяину тогда, когда тот уже раз пятнадцать должен был побывать на том свете! Вот, что это за Кот, - жестко сказал профессор, и я услышал в его голосе те металлические интонации, с которыми он разговаривал тогда на больничной автомобильной стоянке.
– Вы меня слышите, Фридрих?!
– через паузу раздраженно спросил профессор.
– Слышу.
– Так какого черта вы молчите?!.
– разозлился фон Дейн.
– Я не молчу. Я думаю.
– О чем?! О филиппинских проститутках?
– заорал фон Дейн.
– Нет, - совершенно спокойно ответил хриплый голос.
– Я думаю - что мне взять с собой: чековую книжку или наличные? И есть ли в доме достаточная сумма?.. Ладно. Это уже мои проблемы. Фолькмар, пожалуйста, будте любезны, извинитесь за меня перед Котом и дамами и продиктуйте мне адрес этого Кота.