КЖД II
Шрифт:
— Ты не хочешь со мной спорить. Ты хочешь сделать то, что нужно. Просто тебе страшно. Мне тоже страшно, — в угасающем свете промасленной тряпки она решилась на миг посмотреть на Анижу, вздрогнула и тут же отвернулась.
— О чём ты говоришь, чёрт тебя дери?
— Мы должны пойти в белую пустыню, Кальдур. Она там. Ты знаешь это. Ты это чувствуешь, так же как и направление энергии, что бьёт от лучей этого Храма прямо на север. Далеко-далеко. Так далеко, что мне кажется, что там кончается мир…
— Ты с
— Сработает. Тебе просто нужно верить, Кальдур.
— Во что верить?! Во что?! — рявкнул он.
— В то, что ты упал с неба и выжил не просто так. Что воды объяли тебя и несли до доброго человека не просто так. Что ты прятался и ждал своего часа не просто так. Ты Её Избранный, Кальдур. И Она призывает тебя. Шестая Битва ещё не закончилась…
— Ты спятила!
— В равной мере доспех был создан, чтобы разрушать и чтобы спасать. И сейчас он должен спасти Её. Пока не поздно. У нас нет времени. Мы сейчас чуть не умерли. Можем умереть в следующую секунду. Нужно действовать. Пока есть силы и возможность.
— Я верю ей, парень, — вставил Дукан. Голова Анижи лежала у него на коленях и он поглаживал её волосы. — Я буду с девушкой.
— А если мы не вернёмся? — прошипел на него Кальдур.
— Значит, всё, — Дукан многозначительно замолчал.
— То есть вы оба голосуете за самоубийство? — брови Кальдура поползи наверх. — Да в жизни никто не прыгал так далеко, мы даже не знаем, возможно ли это вообще.
— Верь, — лаконично ответила Розари.
— Да кто вбил тебе это в голову, дурочка? «Верь»…
— Мастер Лотрак отставил меня, потому что он был уверен в том, что я справлюсь. Я сказала ему тогда: «но я же столького ещё не знаю». А он ответил: «ты знаешь всё, что нужно. Просто верь и всё получится».
— Получится стать фаршем к примеру, — усмехнулся Кальдур.
— Доспех сделан из чар и чудес. Чары требуют контроля, а чудеса веры. Ты бы не взобрался на эту гору, если бы ты не мог подчинить свои страх и слабости. И ты бы не нашёл сил без веры. Ты Избранный, Кальдур, и поэтому ты можешь творить чары и совершать чудеса. А значит, для тебя нет преград.
— Да откуда ты взяла это?..
— Посмотри на неё, — Розари указала на Анижу. — Посмотри. У неё нет доспеха Кальдур. Каждая из тысяч ран, что ты получил на службе у Госпожи, для неё бы была смертельной. Она не дура и знает это. И всё равно здесь. Потому что она верит. И каждая щепотка её веры до этого момента совершала чудо. Позволила ей дойти сюда. Посмотри на неё, Кальдур и посмотри на себя.
Кальдур стиснул зубы и смотрел.
— Ты не сможешь утащить нас двоих так далеко. Даже если я позволю тебе взять. Даже если это вообще возможно.
— Не смогу, —
— Мой. Доспех. Сломан, — выплюнул Кальдур каждое слово, всё ещё смотря на Анижу.
— Ты тоже был сломан, когда мы нашли тебя, Кальдур. Я буду держать тебя за руки. И всё получиться.
В её словах и глазах было столько веры, что он больше не нашёл ничего внутри у себя, чтобы возразить.
— А тебе есть, что сказать, Колосс?
— Я погибну.
— И я тоже. Разве тебе страшно умереть за Госпожу?
— Нет.
— А если я умру за Неё… Она простит меня?
Колосс не ответил. Кальдур вздохнул, поднялся и кивнул. Розари поднялась следом.
— Ещё увидимся.
Она подарила свою последнюю улыбку Аниже, на секунду стала простой и открытой девчонкой из такой же деревни, которая никогда не видела забот.
Сформировала доспех, подошла к нему, стиснула его ладони, так что металл запротестовал, впилась ему в глаза.
И во вспышке чёрно-фиолетового пламени они исчезли.
Виденье 24. Мёртвые внутри
— Живой?
Крик Розари потонул в сплошном гуле ветра. Кальдур открыл глаза, закрыл и снова открыл. Подумал, что ослеп — перед глазами была почти сплошная белая пелена. Что-то царапнуло по его шлему, и он смог разглядеть мутное пятно Розари в сплошной стене метели.
— Вставай, мать твою! Тяжёлый как чёрт. Вставай же, пока не замело тебя! Я не собираюсь искать тебя и выкапывать!
Он схватился за её протянутую руку и попробовал встать. Сразу и не понял, что удалось — он был по пояс в снегу, ещё немного и можно было б в нём плавать. Потоки метели меняли направление, смешивались, сталкивались друг с другом, и ничего кроме них и не было. Только едва уловимый привкус голубого верху — всего лишь знак того, что всё ещё стоял день. И никаких следов солнца.
— Это не то место! — крикнула Розари.
В её крике, спокойном и сосредоточенном, он прочитал отчаянье. Ядро его доспеха в спине остывало и становилось всё холоднее, куда холоднее, чем температура его тела — это означало, что доспех потратил слишком много сил и едва ли может удерживать форму, не говоря уже о прыжке назад. Они в ловушке, неизвестно где и без всякой надежды выбраться.
Его раны ещё болели, их тянуло, он чувствовал, что они уже сейчас чувствуют потусторонних холод, царивший в этом краю. Он обернулся вокруг своей оси, пытаясь разглядеть хоть что-то, и на мгновение ему показалось, что в белёсой дымке исчезла и Розари, и он остался совсем один. Он закричал.