Л 5
Шрифт:
— А все остальные? — перебил генерала государь.
— Вычистили всех. И эсеров, и кадетов, и меньшевиков с большевиками…
— Прямо-таки всех? — прищурился Николай Александрович.
— Да они ж как тараканы! — поддержал Джунковского полицмейстер. — Мы их из одной щели выкуриваем, так они в другую прячутся…
— Так законопатьте все щели! Эту заразу полностью извести нужно! — нахмурился император. — Для начала в столице, а там и в провинциях.
— Стараемся, Ваше Императорское Величество, — вытянулись по струнке все
— Одного старания мало будет! Тут решительно действовать необходимо. Да что я вам одно и то же сто раз повторять должен? Вы и так всё знаете! Работайте, работайте! — И Николай отпустил приближённых.
— Николай Степанович, ты задержись, — остановил в дверях Батюшина. — Подойди-ка сюда. Ты вот это видел?
Разведчик кивнул головой, узнавая и название газеты, и прочитанную утром статью на её первой полосе.
— А ты его всё найти не можешь… — буркнул Николай Александрович. — А он вон где! Почему я об этом узнаю из газет, а не от тебя? Молчишь? И правильно делаешь…
Государь помолчал, словно давая подчинённому время на осознание своей ошибки, и после паузы продолжил:
— И с кем он там, вот что самое интересное… Он что, и правда теперь Ирландский подданный?
— Я телеграфировал в Берлин. Нужно дождаться ответа, Ваше Императорское Величество, — осторожно проговорил, тщательно подбирая каждое слово, Батюшин.
— Снова ждать ответа… — государь подхватил газетный лист, развернул его, пробежался глазами по заголовку статьи, сморщился, свернул и швырнул газету на стол. — И что нам теперь со всем этим делать?
Лиза
— Ты это видел? — с такими словами ворвалась в кабинет к мужу возмущённая супруга. Быстро приблизилась к столу и, не обращая никакого внимания на недовольство мужа, сунула ему в лицо сегодняшнюю газету.
— Ещё нет, — отстранился Сергей Васильевич, перехватывая газету и надвигая на глаза очки. — Так, и что тут у нас?
— Читай, читай, — злорадство из жены так и лезло. — Вот он где, ваш любимчик. А я говорила! Убеждала! И никто слабую женщину не слушал! А я ведь только вам всем добра желаю!
— Лизонька это видела? — закончил чтение Остроумов и отложил газету. Тут же вновь подхватил её, ещё раз пробежался взглядом по газетным строкам, словно глазам своим не поверил.
— Не знаю! — отрезала жена. — Да и если бы видела, так ничего плохого бы не случилось. Зато сразу понятно бы стало, кто есть кто! Да я сейчас ей сама всё покажу!
— Погоди немного, дай подумать, — остановил разошедшуюся супругу Сергей Васильевич. — Может, мы чего-то не знаем? Всё-таки верить всему, что в газетах пишут, последнее дело…
— Что мы не знаем? — В кабинет отца вошла Лиза. — Можно? Вы так громко разговаривали… Чему в газетах нельзя верить?
Глава 8
Пока девушка разглядывала газетный снимок и вчитывалась в текст статьи, оба родителя многозначительно молчали.
—
— Да мало ли что в газетах напишут! А на снимке точно он! Правду говорили, что ваш Грачёв в Германию перелетел. Вот же и встреча в Берлине! А имя себе другое придумал, чтобы не узнал никто! Чтобы такие, как ты, не догадались! Отдай! — мать попыталась выхватить газету из рук дочери, но не преуспела в своём начинании. Пальцы девушки крепко держали типографские листы и не собирались их отпускать. Газета не выдержала такого противостояния и с треском порвалась.
— Ну что ты наделала? — Лиза посмотрела на уцелевшую половинку снимка в своих руках, на порванную точно посередине центральную фигуру и опустила голову.
А на газетный обрывок закапали девичьи слёзы…
Царское Село
— И как это понимать? — Николай Александрович потряс газетой и в раздражении швырнул её на стол. — Мы его освобождать собираемся, а он вполне себе свободно по Европам разгуливает! Да ещё и такие заявления делают в его присутствии, что теперь и не знаю, как реагировать… То ли наградить после такого, то ли сразу на эшафот отправить или на каторгу. Вслед за этими…
— Зачем же сразу на каторгу-то, Ваше Императорское Величество? — осторожно проговорил Батюшин.
— Да? А ты предлагаешь сразу на эшафот? — государь внимательно посмотрел на поперхнувшегося Батюшина. — Думай, что говоришь! Да ладно бы этот Конноли только от имени своего ирландского народа такое заявил, я бы понял. А тут? Рядом ведь стоят, вместе! Значит и говорят оба. На, прочитай ещё раз вдумчиво, что тут нацарапали. Ну, полковник! И как мне реагировать теперь? Ведь наш он, точнее, мой подданный!
— Так тут ясно написано, что ирландец. И фамилия соответствующая. Может быть, мы ошибаемся, и это не он? — постаралась увести опасный разговор в сторону и понизить градус напряжённости в кабинете Мария Фёдоровна.
— Какое там ошибаемся… — скривился Николай. — Да ты только на физиономию эту посмотри! Из него ирландец, как из меня… Неважно… Русское нигде не спрятать! Даже за этой непонятной фамилией… А второй? И ведь как сказал-то, стервец! Даже завидно стало…
— Что будем делать, Ваше Имп…
— Да не знаю я! Только-только у себя от этой заразы избавились… Ну, почти избавились. Вычищать ещё и вычищать всю эту мерзость. Из одного болота с трудом выкарабкались, так он нас в другое тянет! И не реагировать нельзя на подобное, и реагировать… Сейчас иностранный отдел проанализирует сложившуюся ситуацию и выдаст мне заключение. Тогда и подумаем, — прервал на полуслове Батюшина император. — Пока подождём. Благо от нас ответа пока никто не ждёт. Посмотрим, что дальше будет… Твои люди где сейчас? В Англии?