«Л» – значит люди (сборник)
Шрифт:
– Знаешь, чего мне сказала моя? – спросил Валерка на перекуре.
Я покачал головой.
– Только мы кончили, как она заявляет: «Хорошо, когда у юноши или малого ребенка пухлые щеки». Я окрысился, ору: «Какие это у меня пухлые щеки? Это у моего напарника пухлые!» А она отвечает: «Глупый, это же слова Сэй-Сенагон! Неужели не читал? Любимая книга премьера Мититаро! Там еще сказано: “Люблю, когда пажи маленькие и волосы у них красивые, ложатся гладкими прядями, чуть отливающими глянцем. Когда такой паж милым голоском почтительно говорит с тобою – право, это прелестно”».
Валерка со вздохом загасил окурок о главный камень Сада и сказал:
– Ну что, вперед, на бабу Клаву? Работать надо.
6. Местность серьезного положения
– Сергей-сан, – сказал Арана-сан. Я подпрыгнул. – Сергей-сан, мне стало известно, что у вас есть особый конверт. Отдайте его мне. Я стану вашим вечным должником.
– Зачем вам-то конверт? – спросил я.
Помолчав минуту, Арана-сан с улыбкой сказал:
– Один из моих предков не успел доставить важное известие своему князю. Он задержался в пути, и князь умер, не успев прочитать его. Этот позор лег на весь наш род… Он заставил меня уехать с острова. Если я пошлю письмо вместо него… в этом конверте оно дойдет вовремя.
– Простите, Арана-сан, – огорченно ответил я. – Но конверт нужен мне самому.
Арана-сан вздохнул и улыбнулся.
– И что вы все выпрашиваете конверт? – спросил я. – Наймите якудзу, через час доставят… вместе с моим мизинцем, если надо.
– Такие конверты нельзя отнять, – тихо сказал Арана-сан. – Их можно только подарить. Извините за беспокойство, Сергей-сан…
7. Местность бездорожья
В курятнике было тепло и пахуче. Полуметровый слой куриного помета застилал пол. Это не беда, конечно… Но подтекшая вода заставила птичье дерьмо преть, выделяя в воздух калории и ароматы.
– Как знал, – пробормотал Валера, поправляя высокие, до колен, сапоги. – Ну а ты чего будешь делать в своих ботиночках?
Возбужденно кудахтали куры. Матово поблескивали свежие яйца. Я взял ближайшее яйцо и швырнул его в потолок. Валера заорал.
– Ты чего? – спросил я.
– Скорлупа в волосы попала… Ну, я пошел. – Валера отважно двинулся напролом.
Я стал взбираться на хрупкие рейки курячьих загородок.
– Офигел! – заорал Валера.
Но было уже поздно. Доски под ногами хрустнули, и я полетел вниз.
Падать было мягко.
8. Местность окружения
– Мне надо уезжать. – Арана-сан потер переносицу. – Справитесь сами?
– Да конечно! – заявил Валера. – Тут осталось всего-то… два камня поставить.
– Хорошо. Точки, куда ставить, вы знаете… – Арана-сан придирчиво взглянул на почти законченный Сад. – Помните – ни с одной точки нельзя увидеть сразу все девять камней. Это главное.
Он пошел к машине.
– Перекур! –
– Может, сделаем вначале? – спросил я.
– Фигня… Отдыхай.
Валера задымил, а я задумчиво побрел по Саду. Красиво получается… Я чихнул и полез в карман. Увы, запас одноразовых бумажных платков кончился. И где я ухитрился простыть? Надо было взять обычный матерчатый платок, хоть японцы их и не любят. Им помотал как следует в воздухе – и сморкайся дальше…
На щебенке валялись какие-то белые лоскутки. Непорядок, зато мне на руку. Я подобрал их и с удовольствием освободил нос. Вернулся к Валерке. Тот посмотрел на лоскутки в моей руке с каким-то невыразительным ужасом:
– Ты где их взял?
– В Саду валялись.
– Ты место, где их брал, помнишь?
– Нет… А что?
– Ими же Арана-сан отметил, куда камни ставить! Дундук! Козел! Что делать будем?
– Отсюда видно? – заорал Валера. Он сидел, скорчившись в три погибели, изображая восьмой камень Сада. – Все девять?
– Если тебя считать за камень, то все девять, – отозвался я.
Валерка выпрямился, плюнул и старательно зарыл плевок ногой. Подошел с явным желанием съездить мне по роже, но сдержался. Спросил:
– Что делать-то будем? Времени уже нет.
Я пожал плечами.
– Может, отдашь свой конверт Саканиси-сану? Он простит нам задержку…
– Нет, – твердо сказал я.
– Почему?
– Я его отправлю сам.
– Кому?
– Себе самому.
– Думаешь, поможет?
– А вдруг?
Валера замолчал. Потом, воровато оглядевшись, сказал:
– Слушай, есть одна идейка… Если выгорит, то эти тупые японцы ничего и не поймут. Слушай…
9. Местность смерти
– Чудесно, – сказала молодая японка. По-русски, из вежливости к нам. Окружающие наперебой зацокали языками. Саканиси-сан медленно обошел Сад Камней и улыбнулся:
– Да. Откуда ни смотришшь восемь камней. У Арана-сана достойный ученики. Рюсский народ сможет жить как островные японцы…
Саканиси-сан вдруг побледнел. Медленно вышел на середину Сада. Обернулся вокруг оси. И прижал ладони к лицу.
– Хана, – коротко резюмировал Валера. – Просек.
– Здесь ришь восемь камней, – сказал японец, глядя даже не на нас, а на собравшихся гостей. – Примите мои извинения за позор.
Японцы молчали – они еще не сообразили, в чем дело. Или не желали принимать извинений? Кто их поймет, японцев…
– Сэппуку, – сказал Саканиси-сан. Снег падал ему на голову, и волосы седели на глазах. – Я невиновен, но я хочу показать вам мою душу.
Стоящий рядом со мной пожилой японец достал из бокового кармана пиджака маленький перочинный ножик. Раскрыл его и, согнувшись в поклоне, подал хозяину дома.
Саканиси-сан вздохнул. Глянул на серое небо. И горько сказал:
– Никогда им не стать нами. Зря мы пришри сюда.