«Ла»-охотник. В небе Донбасса
Шрифт:
– Будь выше! Держись! Мы сейчас!
Странные неприятельские машины приближались очень быстро. Виктор успел разглядеть низко расположенные моторы, странно скошенные носы самолетов и видимое отсутствие оборонительного вооружения. Он загнал силуэт в прицел, вынес упреждение и с удовлетворением отметил, как пули и снаряды хлестнули по левому мотору, мелькнули рядом с крылом и сразу же комком разрывов ударили по фюзеляжу. Вражеский самолет вздрогнул, мотор выплюнул длинный сноп огня и тотчас окутался жирным черным дымом. Виктор потянул вверх и сквозь навалившуюся перегрузку успел разглядеть, как атакованный им противник цепляет левым крылом землю и начинает рассыпаться на куски. Над
– Двадцатый, это Дед. Отходите на курс девяносто. Со снижением отходите…
– Не могу, – пропыхтел Ильин, – зажали. – Судя по голосу, прикрывающей паре приходилось несладко, но Виктор не в состоянии был ничем им помочь. Основная группа пока была ниже, а вступать в бой без запаса скорости и высоты было самоубийственно. Наконец высоты сравнялись, но немцы уже были начеку и, бросив терзать пару Ильина, сами потянули вверх.
– Группа, внимание. Разворот на курс восемьдесят. Двадцать второй, набирай высоту. – Виктор решил сменить явно измученного Ильина на Ларина. – Двадцатый, займешь место слева от меня.
Истребители отошли к району прикрытия. Оставшееся время патрулирования превратилось в игру «кошки-мышки» с шестеркой «мессеров». Разбившись на пары, те принялись непрерывно атаковать, стараясь не упустить свою инициативу и не дать «Якам» получить преимущество в высоте. Пришлось тоже действовать парами, стараться набрать высоту в стороне. Бой принял затяжной характер, и лишь когда подошла четверка «Яков» чужого полка, «мессера» вышли из боя и растаяли в заслонившей фронт дымке.
– Репей – двадцать четыре, – влез в эфир мелодичный голос станции наведения, – командование вас благодарит. Подтверждаем падение троих фрицев… – Эти слова легли бальзамом на душу Виктора. Время патрулирования подходило к концу, оставалось лишь довести подчиненных домой без эксцессов.
После посадки они долго сидели, листали справочники и спорили.
– Этот! – Ларин потянул из его рук альбом со схемами. – Точно этот!
– Да ну, – засомневался Виктор, – у того был нос другой.
– Да точно тебе говорю, это «Фокке-Вульф» был, сто восемьдесят седьмой, – горячась, воскликнул Ларин, – все равно больше никто не подходит.
– Нос другой, – пробурчал Саблин, – крылья вроде другие. Да и моторы у того под крылом были, точно помню. «Хеншель» подходит, сто двадцать девятый.
– Хрен его знает, – влез в разговор Литвинов, – но вроде похож на этого «Фоккера».
– Ладно, – сдался Виктор, – пишем, что сбили самолет типа «Фокке-Вульф-187»…
Гул моторов заглушил слова – над аэродромом появились возвращающиеся с задания «Яки» первой эскадрильи. Только вместо ушедшей шестерки возвращалось пять машин.
– Кого не хватает? – загалдели летчики – Может, на брюхо в степи сел? – Самые нетерпеливые бросили обед и помчались узнавать новости.
Новости оказались неважными – группа была атакована «мессерами». Ведущий, штурман полка майор Ефимчук, сбил одного, но те в ответ зажгли «Як» его ведомого – младшего лейтенанта Ковалева. Горящий истребитель упал на вражеской территории, парашюта никто не видел…
У Виктора что-то екнуло в груди, а перед глазами встало юношеское лицо с нелепыми усами. Усы Ковалев сбрил в первый же вечер в полку и погиб в своем третьем боевом вылете. Из прибывшей в начале мая пятерки младших лейтенантов спустя три месяца в живых осталось трое…
Два истребителя из резерва дивизии передали уже этим вечером. Это была новейшая модификация «Яка», вооруженная мощной крупнокалиберной пушкой, –
Палыч новому аппарату обрадовался и сразу же полез в самолетные потроха. Зато Майя, не так давно сменившая Ложкину на месте оружейника саблинской машины, была далеко не в восторге. Необходимость обслуживать неизвестную ранее пушку, весящую почти втрое больше ее, приводила девушку в ужас. Виктору пришлось всю ночь выслушивать жалобы и упреки. Забавным в этой ситуации было то, что ранее Майя так же изводила его просьбами перевестись на его самолет.
В эфире звучал треск и вой, видимо, немцы пытались заглушить работу наших радиостанций. Внизу, как обычно, шел бой: по подсолнечному полю ползли коробочки танков, судя по очертаниям, наши. Некоторые машины горели, добавляя в небо густой черной копоти. Бой шел и в воздухе. Чуть в стороне сошлись в карусели с «мессерами» «Яки». Над Саур-Могильским стояли в круге десятка полтора «Юнкерсов», поочередно пикируя к земле, они бомбили наши войска. Деревня практически полностью скрылась в дыму разрывов.
– Атакуем «Юнкерсов»! Двадцатый, прикрываешь. – На радио надежды было мало, и Виктор, привлекая к себе внимание летчиков, активно закачал крыльями. Он решил атаковать бомбардировщиков с ходу, пока они никем не были прикрыты. Чуть в стороне от пикировщиков паслась четверка вражеских истребителей, но они были далековато, и имелись все шансы успеть.
Он склонился к кольцу визира, прикидывая упреждение, успел разглядеть тактический номер на борту вражеского самолета, желтую полосу у того на капоте и необычные, желтые же обтекатели шасси. Ракурс был неудачный, но Виктор не сомневался, что немец сам влетит в трассу. Он нажал гашетку.
Ощутимо тряхнуло. Машина вздрогнула, будто в нее попали, потом сотряслась еще и еще. Он увидел вспышку выстрела, совпавшую с очередным колебанием, и только тогда догадался бросить гашетку. Неподалеку промелькнул атакованный им «Юнкерс», и Виктор расстроился. Враг выглядел целым и невредимым, а вот в снайперских качествах новой пушки у Саблина поселились здоровые сомнения. Пока что из всех присущих «слонобоям» особенностей он узнал лишь неимоверную отдачу.
Тем не менее их атака не прошла для немцев даром: один из «Юнкерсов» все-таки загорелся, остальные же решили не искушать судьбу и стали разворачиваться на запад. Сверху уже заходила четверка «мессеров», и преследовать удирающих пикировщиков не было возможности. Завертелась карусель.
«Мессера» атаковали напористо, нагло. Сразу стало понятно, что в кабинах вражеских самолетов сидят отнюдь не зеленые юнцы, а опытные профессионалы. С первого же захода они подбили Ларина и затем принялись жестко и непрерывно прессинговать, заставляя уходить в вираж, в глухую оборону. В маневренном бою новый истребитель оказался неуклюжим и неповоротливым, и Виктор дважды, буквально чудом, уворачивался от вражеских атак. Потом подоспел Ильин, своей атакой отогнавший худых. Но те количественного превосходства советских самолетов не испугались и полезли в вираж. Бой сразу превратился в свалку.