Лабиринт Данимиры
Шрифт:
Цветной дым мягкими струями стекал вниз по ступеням, приглашая следовать за собой.
— Лестница тоже магическая?
— Здесь всё пространство магическое. Создано специально для бала. Нервничаешь?
— А ты?
Он хмыкнул.
— С чего бы?
— Я помню, ты с детства бороздил эти воды. Но без меня. А теперь со мной. Скажут…
Кайлеан прервал с весёлым изумлением:
— Да кто посмеет мне что-то сказать?
— Например, родители, — предположила я, —
— Боишься моих родителей?
— Нет.
Я отвернулась и опустила голову. Он чувствовал, конечно же, но не понимал. Я знала, что его родители будут не в восторге, но определённо собиралась в удобный момент намекнуть, что вовсе не претендую на почётное место рядом с их сыном. Меня беспокоило совсем другое. В бочке янтарного праздничного мёда таилась не просто ложка дёгтя. Возможно, это была ложка цианистого калия. Где-то там, в толпе находился Мерлин, который (как я надеялась и страшилась) может разъяснить мою участь.
… Вот сейчас Кайлеан строит планы, я строю планы, нас обоих волнует суетное… а завтра я превращусь в чёрного мохнатого паука и… и — всё.
Хотя некоторые люди любят пауков… буду жить у Кайлеана в коробочке… перед сном он будет выпускать меня поползать, может быть, даже положит на грудь… а вот интересно, если я буду пауком, я смогу почувствовать — жжётся ли его пентаграмма?..
— Опять думаешь стихами? — осведомился Кайлеан и потёр грудь.
— Ты пауков любишь?
Он моргнул, затем осторожно ответил:
— Не знаю. Никогда так не ставил вопрос. А что такое с пауками?
— Пока ничего, — вздохнула я, потом взмолилась: — Пойдём скорее! Хочу танцевать и пить ледяное шампанское, и знакомиться с интересными людьми, и пить шампанское, и снова танцевать и пить шампанское! И ни о чём не думать.
— Пойдём. — Мы начали спускаться. — Я тоже хотел бы ни о чём не думать. Но раз ты собираешься снова и снова пить шампанское, мне придётся быть начеку.
— Тебя послушать, так я горькая пьяница!
— Как раз наоборот.
— Ладно, — признала я. — Возможно, тут твоя страсть всё контролировать пригодится.
Он задрал бровь.
— Страсть всё контролировать? Я просто заботливый.
— О, нет, — я засмеялась, — контроль — это ваша страсть, Кайлеан Георгиевич.
— Ничего подобного, — энергично возразил он. — Я, если хотите знать, Данимира Андреевна, ужасный… э-э-э… раздолбай. Но чертовски заботливый раздолбай.
— Боюсь вас разочаровать, Кайлеан Георгиевич, скорее истукана с острова Пасхи можно назвать раздолбаем, чем вас.
— Обидные слова говорите, Данимира Андреевна!
Мы спускались по лестнице, с удовольствием перебрасываясь фразами, будто отбивая шарик в партии пинг-понга, пока где-то на середине спуска те, кто были внизу, не начали оборачиваться в нашу сторону. По толпе пробежало волнение, и люди
Я перестала улыбаться, заметив:
— Кажется, мы вошли в зону видимости. Нам случайно не надо принять соответствующее выражение?
— Соответствующее?
— Ну, такое, знаешь… пафосное…
Я попыталась изобразить пафосное выражение лица, но через секунду не выдержала и снова засмеялась. Кайлеан тоже фыркнул. Потом мы всё-таки замолчали, но, подозреваю, явились народу абсолютно не пафосными.
Кайлеан уверенно продвигался вперёд, толпа кланялась и послушно расступалась, а возникший коридор вёл прямиком к тронному возвышению.
Зазвучала музыка, что-то прекрасное и торжественное, в классическом духе, но прежде я никогда не слышала этой мелодии. Мелькнула мысль — хорошо, хоть не марш Мендельсона, от Кайлеана Георгиевича, рвущегося к цели, можно было ожидать чего угодно.
Зал был велик. Пока мы шли, я встречалась с множеством озадаченных взглядов. Кого-кого это притащил наш добрый принц, из дальних странствий возвратясь? — наверняка задавались вопросом подданные Эрмитанского королевства. Да, такая вот я, неподходящая, мысленно отвечала я им, но всё же ваш принц в меня немножечко влюблён. Знаю, в свои планы он влюблён гораздо больше, однако и мне нашёлся уголок в его сердце… возможно, ма-ахонький такой уголок, размером с коробочку для паука… но всё же… но всё же…
Неоднократно я натыкалась на хмурые девичьи взгляды. Спокойно, Даня, это у них инстинктивное, утешала я себя. Каждой хотелось бы прогуляться под ручку с сыном короля, и не надо воображать, что зал битком набит бывшими Кайлеана. Вообще казалось, что у мужской части общества моя персона встретила больше одобрения, тут озадаченность быстро сменялась на оценивающий интерес.
Ближе к тронному подиуму стали попадаться знакомые лица. Здесь был и Ариэль Аттиус, с маленьким эльфом мы обменялись дружелюбными кивками; заметила я так же маэстро Лампля, окружённого цветником из юных дочерей. Некоторых людей я не знала по имени, но видела в драконятнике или в библиотеке, некоторых знала по таверне Дэниала. Лесники в зелёных мундирах салютовали нам, в ответ я не сдерживала радостную улыбку.
В общем и целом, можно было предположить, что проход сквозь строй удался. Спина всё время оставалась прямой, на окружающий мир я глядела без страха и даже ни разу не споткнулась. Оставалось только не ударить в грязь лицом перед королевской семьёй, и тогда обязательную программу можно было бы счесть выполненной. По мере приближения к тронному возвышению я становилась всё безмятежнее — у меня это обычно означало, что участок мозга, отвечающий за естественное человеческое смущение, решил, что он «в домике» и полностью изолировался от действительности.