Лабиринт Мёнина
Шрифт:
Поезд тем временем ехал дальше, но пейзаж не менялся. Вяло колышущийся океан тел был повсюду — по крайней мере, обозримое пространство не предлагало взгляду успокоиться каким-нибудь иным зрелищем. Мелифаро нервничал. Умоляюще косился на меня, словно ждал, что я сейчас выдам пару-тройку подходящих объяснений, после которых все как-то само собой уладится.
— Что бы это могло означать, Макс? — наконец спросил он. — Ты хоть что-нибудь понимаешь?
— Конечно нет, — я пожал плечами и снова поглядел в окно.
Мне наконец удалось сформулировать, что именно нас так напугало: в
— Я не раз говорил, что единственный существенный недостаток людей — это их количество, — проворчал я. — Но, признаться, никогда не рассчитывал получить столь неаппетитное подтверждение своей правоты. Мне не по себе от этого зрелища, если честно.
— Мне тоже, — горячо закивал Мелифаро. — Ты извини, что я тебя разбудил. Просто нервы не выдержали.
— У меня бы тоже, пожалуй, не выдержали, — честно признался я. — На самом деле ничего страшного. Они же не пытаются перевернуть поезд. Сидят себе и сидят… Наверное, мы попали в очень перенаселенный мир, только и всего.
— Наверное, — вздохнул Мелифаро. — Ну что, будем отсюда сматываться?
— Пожалуй, — кивнул я. — Но сначала надо бы немного исправить настроение.
— Я, собственно, именно с этой целью и предлагаю тебе делать ноги. Глядишь, повезет, попадем в какое-нибудь забавное местечко вроде вчерашней ярмарки, настроение само собой исправится.
— Нет. Надо, чтобы сначала оно исправилось, а уже потом можно совать нос в очередное пекло, — вздохнул я.
— Не понимаю я тебя, — раздраженно буркнул Мелифаро. — Это что, очередной заскок?
— Внеочередной, — ухмыльнулся я. — У меня есть теория…
— Плохо дело, — саркастически заметил мой друг. — Только твоих теорий мне сейчас не хватало. И без них тошно.
— Не ной, — строго сказал я. — Тошно ему, понимаете ли… Всем тошно.
— Особенно этим ребятам там, за окном, — подхватил Мелифаро. — Слушай, Макс, если уж ты решил отяготить свой беспомощный разум напряженным мыслительным процессом, скажи мне, будь так добр: у тебя, случайно, нет теории касательно того, как заказывать музыку в этом поганом местечке? Если уж мы обречены на вечные скитания по Лабиринту Мёнина, я бы предпочел почаще попадать к красивым покладистым девушкам. Надеюсь, ты не против?
— С какой стати я должен быть против? Я же не эльф! — фыркнул я. — Кстати, ты будешь смеяться, но моя теория касается именно…
— Погоди-ка, — перебил меня Мелифаро. — Кажется, мы подъезжаем.
— Куда? — встревожился я.
— Куда надо, туда и подъезжаем, — отрезал он. — Так что давай делать ноги. Потом изложишь свою теорию, ладно?
— Сделать ноги всегда успеем, дай посмотреть, что это за место такое, — попросил я. — Обидно, если в памяти не останется ничего кроме этих… существ.
Пейзаж за окном наконец-то переменился. Безумная голая толпа осталась где-то далеко, я едва мог различить ее смутные очертания. Впрочем, вскоре они окончательно скрылись за очередным поворотом.
Поезд подъезжал к
Поезд замедлил ход, нырнул в темноту тоннеля. Не успели мы опомниться, а за окном уже медленно плыл пустой перрон. Еще через минуту поезд остановился, жалобно скрежеща. В дверь нашего купе отчаянно загрохотали кулаками, а из вагонов тем временем начали выходить люди с чемоданами, все как один белокурые и краснокожие — это был сочный кадмиево-алый оттенок.
— С этим миром все ясно, — угрюмо резюмировал я. — Небось красненькие — господствующая раса. Живут в этом красивом городе и наслаждаются всеми благами своей уютной цивилизации. А те ребята в степи — какие-нибудь местные «недочеловеки». Не удивлюсь, если их тут едят — неужто столько биомассы да коту под хвост? Не верю… Господи, как же это все скучно!
— Да, невесело, — мрачно согласился Мелифаро. — И мне кажется, что ты бредишь… Но это не имеет значения, правда?
— Ни малейшего, — подтвердил я.
— Вставайте, выходите, приехали! — проводница вопила так, что архангел Гавриил вполне мог бы уступить ей привилегию поднимать мертвых из могил накануне Страшного Суда и не морочиться со своей легендарной трубой.
— Пошли, Макс, — к воплям встревоженной тетки присоединился зануда Мелифаро. — Не такое уж великое удовольствие сидеть в этой конуре, чтобы держать оборону против разгневанной женщины!
Мы взялись за руки, он решительно распахнул дверь купе, мелькнули испуганные глаза и брезгливо скривившийся рот краснокожей щекастой блондинки, но мы не стали задерживаться на пороге, чтобы выяснить причины ее недовольства, а шагнули вперед и… чуть не захлебнулись ледяной влагой.
Однажды давным-давно, много-много жизней назад, мы с друзьями почти целый месяц прожили в палатке на берегу моря. Одной из наших любимых идиотских шуток было аккуратно отнести спящего к морю (алкоголь и свежий воздух способствовали мертвецкому сну) и зашвырнуть беднягу в воду, как можно дальше от берега. Мне тоже несколько раз доставалось, так что могу свидетельствовать: эффект неописуем, особенно на рассвете, когда сон крепок, а вода холодна.
Сейчас с нами произошло нечто в таком роде: полусонные, размякшие после отдыха в тесном, жарко натопленном купе, изрядно вспотевшие, мы угодили в воду, температура которой вряд ли превышала пятнадцать градусов по Цельсию. Для короткого купания в очень жаркий день это еще худо-бедно могло бы сойти, но для затяжной утренней ванны — совершенно неприемлемо.
Хуже всего было, что вода окружала нас со всех сторон, и никакого намека на твердое дно под ногами не предвиделось.
— Грешные Магистры, опять мы влипли, — тоскливо сказал Мелифаро после того, как нам удалось восстановить дыхание и немного привыкнуть к температуре воды — насколько к ней вообще можно было привыкнуть.