Лабиринт Мёнина
Шрифт:
Мы не стали придумывать ничего экстравагантного, а просто отправились на прогулку. Бродили, взявшись за руки, смотрели по сторонам, бурно восхищались милыми пустяками — то перебежавшей улицу мохнатой собачкой, то изящной башенкой на крыше. Мы, старожилы, знающие каждый камешек разноцветных тротуаров Старого Города, вели себя как праздные путешественники. Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, — время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзопакостную дыру).
В полдень мы забрели на мост Гребень Ехо. Решили перекусить в одном
За одним из столиков обнаружился сэр Мелифаро, изрядно потрепанный и даже без нарядной маски, что для такого модника, как он, означало окончательное и бесповоротное падение. Осунувшееся лицо, голодные глаза, эффектно очерченные темными полукружьями усталости, — человек, нетерпеливо ожидающий заказа после бессонной ночи, обычно чертовски похож на прету.
— Одна шутка на сортирную тему, и я брошусь с моста! — сразу предупредил он. — Достали!
Но мы и не думали насмешничать. Взирали на коллегу с неподдельным сочувствием. Бедняга уже не первый день разбирался с несколькими запутанными происшествиями: одной смертью, двумя помешательствами, двумя сердечными приступами и четырьмя глубокими обмороками. Известную пикантность всем этим несчастным случаям придавало то обстоятельство, что происходили они исключительно в уборных.
Когда на Мелифаро повесили эти дела, он сам ржал, как невоспитанная лошадь, а его комментарии могли бы заставить покраснеть даже генерала Городской Полиции Бубуту Боха, который до сих пор считался непревзойденным специалистом в области фекальной лексики. Однако укатали сивку крутые горки: на следующий день, погрузившись, так сказать, в материал, он уже морщился от наших шуточек на эту волнительную тему, а теперь вот даже утопиться грозился.
— Мы не будем тебя мучить, — пообещала Меламори. — Нельзя же полдюжины дней кряду шутить по одному и тому же поводу!
— Ты-то, возможно, не будешь, — проворчал Мелифаро. — А этот жуткий тип, с которым ты везде шляешься, — что, кстати сказать, совершенно не пристало леди из хорошей семьи! — будет. Хвала Магистрам, я его не первый день знаю…
— Я буду молча жевать, сохраняя скорбное выражение лица, если это доставит тебе радость, — пообещал я. — Можно составить тебе компанию или лучше сделать вид, что нас тут не было?
— Сделайте вид, что вы тут есть, — устало улыбнулся он. — Я по живым людям соскучился, по правде говоря. Света белого не вижу, из сортиров не вылезаю. Впрочем, можете меня поздравить, расследование закончено. Сейчас съем что-нибудь и пойду спать, если не усну прямо за этим столом… Кстати, наш шеф все же редкостная свинья. Я послал ему зов, чтобы сообщить о своем бессмертном подвиге. И знаете, что он ответил?
— Попробую угадать, — усмехнулся я. — Скорее всего, он искренне удивился, что ты не закончил расследование тремя днями раньше.
— Да, в отличие от меня, ты разбираешься в людях, — удрученно признал Мелифаро. — Добавлю только, что шеф не сразу вспомнил, о каком деле идет речь. А я-то, дурак, рассчитывал на памятник в полный рост перед входом в Дом у Моста. Так гордился собой…
— Ничего, — утешил его я. — Теперь мы тоже будем тобой гордиться, хочешь?
— Хочу, — кивнул он. — Можете начинать.
— Сразу после того, как ты расскажешь нам душераздирающие подробности
— Смех смехом, а подробности действительно вполне душераздирающие, — заметил Мелифаро. — Ладно уж, расскажу. Только съем что-нибудь, если хозяин этого заведения не пал очередной жертвой нового сортирного демона — от старого-то я и пепла не оставил. Зря улыбаетесь, кстати. Я не шучу. Это был именно демон.
— Сортирный демон? — изумилась Меламори.
— Да, незабвенная, именно сортирный и именно демон, можешь себе представить, — буркнул Мелифаро.
Тут ему наконец принесли заказ. Опрокинув рюмку какой-то огненной воды местного разлива и умяв полпорции сырного танга, Мелифаро почти вернул себе прежний человеческий облик и принялся рассказывать.
— В Ехо объявилась очередная пакостная тварь из иного Мира. По крайней мере, хочется думать, что именно из иного: было бы печально обнаружить, что у нее здесь осталось множество братиков и сестричек. Эта разновидность тварей питается человеческим страхом, что само по себе не новость. В юности, когда я пытался получить хорошее образование и в связи с этим изредка заставлял себя читать умные книжки, я раз и навсегда уяснил, что способность питаться чужим страхом является одним из видовых признаков демона. Но на практике я до сих пор ни с чем подобным не сталкивался. Хотите правду, ребята? Эта пакость хорошо знает свое дело. Что она умеет, так это внушать страх, противостоять которому невозможно. К счастью, оказалось, что я вполне могу действовать, невзирая на страх. В противном случае я бы пополнил список безнадежных пациентов какого-нибудь городского знахаря. Тешу себя надеждой, что меня, как персону значительную и для Соединенного Королевства бесценную, выхаживал бы сам Абилат Парас.
— Но при чем тут сортиры? — с любопытством спросил я. — Неужели выяснилось, что именно там ткань, разъединяющая Миры, особенно тонка? Было бы обидно: все же я вынужден изредка посещать эти места.
— Правда, что ли? — Мелифаро заставил свою физиономию изобразить гримасу удивления. — Как интересно! Впрочем, можешь быть спокоен, вряд ли эта клятая ткань истончилась именно в столь любимых тобою помещениях. Просто демон оказался сообразительным. Он быстро понял, что — только не вздумайте ржать, ребята, я до сих пор горжусь своим открытием! — человек, сидящий в уборной, особенно уязвим. В глубине души мы считаем свои сортиры самым надежным укрытием. Там мы не ждем ни чудес, ни подвохов. А тот, кто уверен в собственной безопасности, абсолютно беззащитен — это же известная аксиома!
— Забавно, — улыбнулся я. — Но похоже на правду.
— Похоже, — серьезно согласилась Меламори. — Мы беззащитны, когда находимся дома. Еще более беззащитны в спальне. Но в уборной… Да, пожалуй. Твой демон прав, Мел.
— Ага. Он прозорлив и не брезглив. Но, к счастью, излишне самоуверен. В противном случае вряд ли я бы его так быстро поймал. Впрочем, у меня несколько суток ушло только на то, чтобы узнать о его существовании. А уж наша встреча лицом к лицу была воистину незабываемым событием! До сих пор не могу поверить, что мне удалось его уничтожить: я так перепугался, что забыл, как меня зовут. А ведь знал заранее, что мне предстоит… В общем, намаялся я с этим грешным расследованием! — уныло заключил Мелифаро.