Лабиринт Мёнина
Шрифт:
Поэтому я восседал на собственном рабочем столе, курил и разглядывал яркие этикетки, надписанные, по большей части, моей же собственной рукой, и, можно сказать, с чувством глубокого удовлетворения оглядывал пройденный нами путь.
Ни одного нераскрытого дела не повисло на Тайном Сыске за время отсутствия могущественного шефа, и это было круто. Мы оказались не то очень сообразительными, не то невероятно могущественными, не то просто чертовски везучими ребятами. Последний пункт казался мне наиболее вероятным…
Мой взгляд неспешно переползал с одной
Надо сказать, это хлопотное дело было, в первую очередь, напоминанием о том, как я впервые посетил столичную оперу.
Инициатором культурного мероприятия стал, как ни странно, сэр Мелифаро. Ввалился ко мне на закате и пинками выгнал из-за обеденного стола — наряжаться. Дескать, на наши имена пришло личное приглашение от самого маэстро Екки Балбалао, а такими приглашениями даже Его Величество не пренебрегает.
Надо сказать, я был весьма удивлен, узнав, что, невзирая на страстную любовь столичных жителей к оперному искусству, никаких театров в обычном понимании этого слова в Ехо нет. Зато есть известные артисты, которые время от времени устраивают представления у себя дома.
Если принять во внимание, в каких дворцах живут наши знаменитости, сразу становится ясно, что на обычное домашнее музицирование это не слишком похоже. Маэстро за свой счет нанимает музыкантов и других певцов, рангом пониже.
Билетов на подобные представления не продают, но существует традиция, согласно которой следует перед уходом «забыть» в доме маэстро кошелек с деньгами, драгоценный перстень или что-то в таком роде. Можно, разумеется, уйти, не расплатившись, но о таком скупом меломане сразу пойдет дурная слава. Даже в газете могут написать — если разобиженный маэстро пожалуется репортеру светской хроники на «падение нравов». Того гляди, перестанут не только приглашать на представления, но даже пускать на порог; слезные просьбы, пылкие клятвы и толстые кошельки уже не помогут.
«Холостяцкая квартирка» маэстро Балбалао (именно так это место именовалось в приглашении) потрясла меня до глубины души. Гостиная была оборудована роскошнее, чем иной театр: полукруг изолированных лож с удобными диванами, в центре — сцена, перед сценой — бассейн. В бассейне рос танцующий тростник апуе из страны Тонтори и плескались экзотические поющие рыбки лелепо с островов Банум (в ходе представления их тоненькие голоски иногда присоединялись к тенору маэстро). Там же пускали радужные пузыри моллюски клорэн из Моря Тысяченогов и мерцали светящиеся океанские твари, именуемые сейхами.
Мелифаро объяснил мне, что каждый артист устраивает место для выступлений по-своему, и всяческая экзотика — не менее важный залог успеха, чем вокальные данные исполнителя. Дескать, примадонна Хриа Велен разбила перед сценой дивный бормочущий сад, саженцы для которого везли аж из Арвароха. А ставшая модной в этом сезоне госпожа Трула, которая еще не успела накопить денег на роскошную обстановку, просто держит у себя дома дикого ландаландского оборотня. Дивное существо хриплым фальцетом подпевает
Увлеченный познавательной лекцией и переливами радужных пузырей, клубящихся над бассейном, я не сразу заметил, что на сцене творится неладное. Там, откуда ни возьмись, появилась толпа причудливо одетых, до зубов вооруженных мужей.
Поначалу я решил, что это статисты. С нетерпением ждал, когда они начнут подпевать маэстро. Но вместо этого растерянно умолк сам Екки: один из «статистов» приставил к его горлу антикварный кинжал. Потом завизжали дамы в одной из ближних лож.
Мы с Мелифаро растерянно пялились друг на друга, силясь понять, что же это за сценарий такой драматический?! Увы, у нас не было даже минимального зрительского опыта, чтобы отличить пьесу от форс-мажорных обстоятельств.
«Статисты» тем временем успели посовещаться. Тот, кто угрожал маэстро ножом, презрительно сплюнул, досадливо махнул рукой, и компания покинула зал, бряцая браслетами и потрясая мечами. Когда последний из воинов покинул зал, впечатлительный Екки Балбалао потерял сознание.
Только тогда до меня дошло, что безобразие не было предусмотрено сценарием. Я выскочил на улицу, но «статисты» уже скрылись за углом. Попытавшись взять их след, я обнаружил, что никаких следов не было. Выходит, сорвавшие спектакль хулиганы не были ни живыми людьми, ни даже мертвецами. Так, призрачные видения, мираж, морок…
Ага, ничего себе мираж!
К ночи мы имели сообщения о сорока с лишним уличных драках с применением холодного оружия (зато, хвала Магистрам, никакой запретной магии) и восемнадцати погромах (громили почему-то лишь богатые дома Старого Города, а роскошные виллы Левобережья никто не трогал).
Пострадавшие в один голос уверяли, что нападающие хотели выяснить две вещи: куда подевался их господин и где скрывается некто Телари Ийс?
Да уж, воистину хороший вопрос…
Ничего удивительного, что несчастные горожане не могли удовлетворить любопытство этих новоявленных членов «Бойцовского клуба». Имя Телари Ийс ничего не говорило даже всеведущему сэру Кофе.
Наконец разбуженные среди ночи ввиду особых обстоятельств буривухи из Большого Архива сообщили мне, что так звали Великого Магистра древнего Ордена Пыльных Рукавов. Магистр сей попирал стопами мостовые Ехо столь давно, что, кроме имени и названия Ордена, о нем почти ничего не было известно. В истории сохранилась разве что легенда о его сражении с воителем из Пустых Земель по имени Дрохмор Модиллах. Согласно легенде, Магистр заключил грозного полководца в рукоять своего веера; туда же последовал и боевой отряд Дрохмора, наводивший ужас на окрестности Ехо.