Лабиринт снов

Annotation

В средней полосе европейского континента, в среднестатистическом городе жила себе среднестатистическая актриса. Никого не трогала, никому не мешала, вдруг становится обыкновенной попаданкой. И поскольку автор «толкиенутая» на всю голову, то попадает наша героиня не куда-нибудь, а точнёхонько в Средиземье и не абы как, а в эпоху Войны Кольца. Она и на родине, как бы, не розы нюхала, а тут и вовсе оказалось, пиф-паф — постреливают, война самая настоящая, человеко-эльфийско-гномо-орочья. За что хвататься в первую очередь? Надо и кольцо не прошляпить, и поход не провалить, и силы зла победить, как в книге задумано. Ещё и не всё пошло по сценарию:

предназначение непонятное образовалось, жертвы незапланированные и принц какой-то (ну, не какой-то, эльфийский!) со своими «червовыми» интересами…

(Собственно, то, с чего начинала в далеком 2000-м, когда когда Толкиен был особенно популярен в связи с выходом трилогии. Книжка давно бороздит просторы интернета, прошу не судить строго горячую пору юности и неопытности).

Юлия Табурцова

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

ЭПИЛОГ

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Юлия Табурцова

Лабиринт снов

ПРОЛОГ

Ослепляющее солнце жарило Питер вторую неделю, не давая продыху обитателям города. Покрасневшие, с испариной на лицах, люди медленно продвигались по аллее.

— Свет, ты вообще в курсе, что тебя Костик уже минут десять под окном ждет? — сообщила мне Лерка выглянув на улицу.

Что не заставило меня прервать своего занятия.

— Скажи, что я занята! — крикнула я, и не отводя взгляда от зеркала, продолжила снимать грим.

— Может, сама скажешь? — с укоризной спросила подруга. — Он же не под моим окном стоит! — Прошло две недели, а она так и не смирилась с моим решением и по-прежнему уверена в несправедливости поступка. Так я ничего ей и не объясняла.

Мужчина под окном сегодня меня не дождётся. Хоть он и останется навсегда частью моей прошлой жизни. Мысли мои занимает теперь совсем другой человек, да и не человек вовсе.

Я всегда любила театр и хотела стать актрисой. Наша театральная студия была, наверное, самой маленькой в городе. Конечно это не «Большой» в Москве, но нам и бывшей парикмахерской достаточно. Салон красоты «Валентина» не соответствовал санитарным нормам, предпринимателю пришлось закрыть свой бизнес. Группа одержимых одной мечтой подростков, немедленно воспользовалась своим шансом. Переделать холл в актовый зал стоило большого труда и затрат. Огромная площадь здания позволяла соорудить всё, что нам заблагорассудится. Мы захватили пол-этажа. Полгода, потраченные на ремонт и обстановку были тяжелыми, но мы справились. Самое трудное — оформить всё юридически. Проект, разработанный на общественных началах одержимыми мечтами о славе подростками, впоследствии принял серьёзный оборот. Нам на редкость повезло: времени затратили много, зато никто не собирался препятствовать школьникам привносящим культуру в общество. Сколько лет прошло… Сегодня мы взрослые люди, занимающиеся любимым делом, а проект окупается ежегодно.

Лерыч —

моя лучшая подруга. Высокая стройная блондинка (натуральная!) выглядела всегда на тысячу процентов. Причём основной частью этих процентов было высокое финансовое и социальное положение её папаши. Иногда я чувствовала себя на её фоне «серой мышкой», я не обладала яркой внешностью, ростом и фигурой. Недолго: как выяснилось, в актёрском мастерстве я оказалась лучшей. Никто не обиделся — по коню и телега. Валерия — человечек широкой души. Она учила меня накладывать грим и одеваться, в свою очередь, я разучивала и репетировала с ней сложные тексты и сцены, а также помогала подготовиться к экзаменам. Мы ходили парой по клубам и делились всем, что с нами происходило. Только об одном, самом важном событии в жизни я своей подруге не рассказала.

— Работай негр, солнцё еще высоко, — отшутилась я, отходя от гримёрного столика. Устроилась поудобнее на подоконнике и закурила, Лерыч заняла моё место перед зеркалом. У неё вечерний спектакль сегодня, не будем ей мешать.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Лучше синица в руках, чем утка под кроватью.

— Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

Отринь отца да имя измени.

А если нет — меня женою сделай,

Чтоб Капулетти больше мне не быть!

Читала я с «балкона». Играть роль, вживаться в характер персонажа оказывается, легче чем жить. Жизнь намного сложней, реальность не терпит фальши, она наказывает за лживость и легкомысленное отношение. Звучит не очень оптимистично, но проверено горьким опытом, которым я щедро собираюсь поделиться с читателем. Но обо всем по порядку.

Антон ухмылялся мне снизу. На самом деле этот парнишка — замечательный друг. Имеет привлекательную внешность, что не дает покоя его самолюбию, и чём я не раз пользовалась, избавляясь от нежелательных поклонников. Но имеет дурацкую привычку кривляться на сцене и не на ней одной. Вообще, сцена являлась основной частью плацдарма для его шуток. С одних мы просто умирали от смеха, а некоторые «шалости» вводили в ступор. Антон из тех, кто имеет неиссякаемый положительный заряд. Все удивлялись, где он берет столько энергии? Обижаться на него за такие выкрутасы просто невозможно: он выкидывал «номер», лучезарно улыбался, и, заметив стихающий гнев, через минуту уже строил следующую из своих проказ. Хорошо ещё зрители не видят его кощунственное отношение к искусству. Хотелось запустить в него чем-нибудь из декораций. Ну, ничего, половина монолога — и придется тебе, голубчик, взбираться сюда по декорациям. Посмотрим, кто тогда посмеётся.

— Прислушиваться дальше, иль ответить? — с придыханием, произнёс Антон по тексту и продолжил издеваться надо мной и Шекспиром (кстати, моим любимым поэтом!) вот сейчас только я его иронию вижу? Каждый в нашей труппе называл его, как хотел — он ни на что не обижался, и только я называла его официально и уважительно Антоном супротив панибратских — «Тоха», «Тошка», «Тошенька», «Энтони» и прочих других слащавых прозвищ широко распространённых в нашей труппе. Максимум, изредка, я могла позволить себе «Антошеньку». И это слово выражало крайнюю степень моего бешенства, после него наш «весёлый моторчик» моментально останавливался.