Лабиринт Сумерек
Шрифт:
…И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.
Эристо-Вет стояла и смотрела на Альмаран.
Близилось утро. Край неба у восхода зарделся, и редкие облака, замершие в ожидании солнца, полыхали багряными соцветиями. А на закатной стороне Эртинойса еще властвовала тьма и, едва заметные, блестели утренние звезды – те, что быстро тускнеют, словно растворяясь в сизом рассвете.
Альмаран медленно и неохотно просыпался. Эристо-Вет точно знала, что за его пределами, там, где к Жемчужному кольцу жмутся поселки,
Вздохнув, Эристо-Вет отвернулась от окна. Взгляд задержался на собранном дорожном мешке, добротном, из щеровой кожи. Он стоял в углу, пока что бок о бок с мечом в ножнах и парными кинжалами…
Что ж, решение было принято. С кельей придется распрощаться, но не на пять лет, как говорил метхе Альбрус, а навсегда, как ни печально это звучало. Наверное, придется забыть и про сам Альмаран, но в Эртинойсе много других городов, да и сам Эртинойс велик, почти необъятен – в нем наверняка найдется место еще одной умелой наемнице…
На мгновение ийлура ощутила неуверенность – а ну как ее план потерпит неудачу? И вообще, стоит ли нырять в омут с головой?
«Эх, подруга, а ведь ты можешь и не выплыть…»
Пальцы нащупали серебряный медальон, великодушно подаренный Альбрусом. От него исходило тепло – «Любопытно, откуда у метхе частица Молота?» – и тепло это вселяло надежду.
На то, что ей удастся выполнить задуманное.
На то, что она успеет догнать и Нитар-Лисс, и ее странного компаньона, и Этт-Раша. До того, как будет совершено непоправимое, настоящее святотатство, после которого крыланы, все до одного, поднимутся на войну с ийлурами… Скорее всего, этих троих придется убить, и это будет непросто – во-первых, потому, что уничтожить темную жрицу дело само по себе сложное, а во-вторых, придется убивать тех, кто лично ей никогда не причинял вреда.
«Но разве тебе, воину Ордена, не приходилось убивать раньше?!! Тех, кого ты вообще видела впервые?»
Приходилось. И каждый, кто пал по воле Хранителей Границы, навсегда остался в памяти синеволосой ийлуры, тревожа в снах.
«Это нужно сделать, – Эристо-Вет прошлась по келье, – смертные не должны посягать на то, что принадлежит Богу, иначе богов станет слишком много для этого мира».
Проклятье! Если бы знать, что действительно на уме у Альбруса! А вдруг он тоже хочет уничтожить зарвавшуюся ийлуру? Но к чему тогда слежка? Он ведь достаточно могущественный синх, чтобы выследить ее и убить без огласки… Или все-таки старый метхе соблазнился возможностью стать Богом?
«Вернее, подобным Богу».
Н-да. Стоило еще поразмыслить над тем, каким образом листки из дневника убитого Ин-Шатура попали к метхе Альбрусу, и о том, какую роль многомудрый синх отвел Дар-Теену… При мысли об ийлуре у Эристо-Вет болезненно сжалось сердце.
И вдруг она вспомнила элеана. Того самого старика, образ которого Эристо-Вет увидела в отражении Дар-Теена, старика, который, между прочим, сумел проникнуть по ту сторону Границы. Или тогда все это привиделось?
На душе стало погано. Покровители! Она совсем, совсем ничего не знала и не понимала в интригах разыгрывающейся трагедии. Ну а в том, что это именно трагедия, Эристо-Вет отчего-то не сомневалась.
«Я сделаю то, что решила, – она подняла меч, – пусть моя цель будет проста, но этим я наверняка разрушу планы многих, кто заинтересовался Оком Сумерек».
В конце концов она так и не поняла толком, что было на уме у синха Альбруса и кто стоит за узкой спиной Нитар-Лисс. Возможно, сам Верховный жрец, Элхадж Великий собственной персоной?..
Обрывки мыслей начали путаться. И Эристо-Вет предприняла то, что предпринимала всегда в подобных случаях: она начала действовать.
Попрощавшись со своей кельей, ийлура быстро завершила свое обмундирование, легко подхватила дорожный мешок. С собой она, к слову, уносила козырь, о котором мало кто знал – свинцовый кубик Эльваан. Наверняка через него можно будет что-нибудь узнать, Санаул милостив к тем, кто его почитает, но лучше проводить ритуал не в башне Ордена, а где-нибудь в неприметной таверне… Эристо-Вет, перепрыгивая через ступеньку, спускалась к щерням.
По дороге она налетела на незнакомого ийлура, пробормотала извинения и поспешила дальше. Но на душе остался неприятный осадок, размытое воспоминание о том, что где-то она видела этого сутуловатого малого.
«Неужели Дар-Теен в самом деле убил элеану? Но зачем? Когда она вернулась, ийлур сидел в трапезной и потягивал пиво…»
Ох нет. Это было раньше. Когда Эристо-Вет вернулась от Эльваан, Дар-Теена не было, он явился чуть позже с мешком, набитым всякими вкусностями, и они устроили отменный ужин.
В щернях было светло и чисто. Метхе Альбрус не выносил грязи и любил покататься на щере, ну а старого синха простые смертные побаивались, и оттого порядок в щернях был близок к идеальному.
Ийлура разыскала щера помоложе да порезвее, сняла с гвоздя уздечку.
– Ну-ка иди сюда, красавчик.
И для большей убедительности поцокала языком.
Угловатая зеленая башка с высоким гребнем, начинающимся меж ушных отверстий, приблизилась. Из пасти щера пахло только что съеденными жабами.
– Вот молодец, – искренне восхитилась ийлура и сделала попытку взнуздать зеленую тварь. Щер недовольно ухнул и отпрянул.
– Гад, – констатировала ийлура.
И замерла. На переносице выступили капельки холодного пота. А чья-то тяжелая рука на ее плече заметно дрогнула.
– Я тебя искал, – негромко сказал Дар-Теен, – услышал, что тебя приговорили к изгнанию, но не думал, что ты соберешься в путь так скоро.
– Ты… – язык плохо слушался ее, – как ты… ты что, следил за мной?!!