Лабиринт верности
Шрифт:
— Дочь Лорда Камня в последний, сын Лорда Грязи во второй, и моя младшенькая Иллана в первый, — Довольно возвестил Лорд Мрамора.
— Принято, — Кивнул Белый Канцлер.
— Принято. Тогда я отправлю побочную дочь Синего Пламени в Филларес, — Как бы между делом заметил Мордред, ему было приятно наблюдать, как изменилось лицо мага земли — Эллумис был исконным полем интересов этой Школы, а Филларес весьма крупным городом-государством.
— Как?! — Воскликнул Лорд Мрамора, — Неужели в Филларесе есть свободный жених?
— Не для ваших благородных кровей — бастард тирана города, — Улыбнулся Мордред, —
— Что ж, очень удобно, — не обращая внимания на кислую мину Лорда Мрамора, заметил Канцлер, — Разбавили Эллумис. Думаю на этом все, господа. Насчет Хмаалара пошутим в другой раз. В конце года. Шутка про пополнение гарема султана меня еще не отпустила. Разрешите откланяться.
— Постойте, Бальмон, — обратился «Синее Пламя» к Белому Канцлеру по имени. — Я все понимаю, но все же, что понадобилось Принцу в колониях?
— Мальчишке не терпится увидеть живую амиланийку, — с мрачной миной, говорившей о правдивости слов, ответил маг дня.
— Яиц ему лишиться не терпится, — хохотнул Лорд Мрамора, и канцлер молча удалился. — Выпьем, Морд? — Предложил маг земли.
— Выпьем, Лох, — согласился Мордред, Лорда Мрамора звали Лохтур.
Поздно ночью, вернувшись домой навеселе, Носитель Раскаленного Клинка не ужиная направился в свою комнату, и, откинув одеяло, даже не сняв сапог, собирался погрузиться в привычные объятья кошмаров. Но быстрое шевеление и шелест простыней заставили его отпрянуть, и немного протрезветь. По кровати, угрожающе выставив жало, на мага огня полз королевский скорпион, которые во множестве обитали в Антарис-Примула.
Мордред отпрыгнул еще дальше, чуть не запутавшись в плаще. Латная перчатка на правой руке извергла пламя. Опомнился он, когда кровать превратилась в головешки и лужицы бронзы, а полкомнаты весело полыхало. Потушив огонь, «Синее Пламя» позвал:
— Томас, — дворецкий явился, но довольно нескоро, магистр успел успокоиться и кристаллизовать свою злобу, — собери через пять минут всех слуг в приемном зале.
Кивнув, старина Томас удалился.
Слуги рыдали, горели, истекали кровью, но не признавались. «Это сделал кто-то из вас. Кому-то из вас хорошо заплатили за молчание. Или может, сыграли на ваших хилых душонках? У кого была возможность? У многих. Мотив — это рабы, а я не самый добрый хозяин. Почти у каждого есть претензии. Свободным же есть, что терять, но и амбиции при них. Не признаетесь. Поступим по-другому».
Он уволил всех слуг, за исключением Томаса, ключницы и Бэг, весь день прислуживавшей архимагу рядом с лабораторией, и половину горящих. А своих агентов отправил проследить — к кому побегут эти побитые шавки. «Ничего, завтра же, завтра я узнаю, кто из вас предал. И буду жарить вас вместе с хозяевами — очень, очень медленно».
Стены давили. Защитные артефакты казались смертельными ловушками, а стражники — подкупленными все до единого. Мордред устроился спать в одной из каморок для мелких гостей, наложив на стены и дверь смертельно опасные заклятья (не забыв, правда, предупредить оставшихся слуг). Днем он себя еще как-то держал, им правил долг и честолюбие, но ночью… Ему всюду чудились тени с ножами, косые взгляды, яд в воде и пище.
«Уволил слуг, сжег свою комнату, дым виден и отсюда. Сократил охрану. Ты облегчаешь мне жизнь, Мордред. Кто бы мог подумать — столько планировать, организовывать, искать малейшие способы ослабить твою оборону… А случайно заползший в кровать скорпион сделал за меня пол дела. Видимо, сама судьба желает тебе зла, грешник «Синее Пламя», впрочем, мы все такие».
Реймунд Стург закрыл книгу знатных родов и правителей Школы Огня и лег спать. Сны его были безмятежны.
Очередное унылое утро, отягощенное к тому же плотскими необходимостями — из-за отсутствия повара, Носителю Короны Вечного Костра пришлось идти завтракать в расположенный неподалеку ресторан «Багряное золото». Еда была неплохой, обслуживание великолепным, а вот компанию хорошей назвать было сложно — в основном маги школ огня, ветра и земли, чьи районы располагались поблизости, а так же несколько бездарных купцов и каких-то иноземцев. Особенно способствовало несварению присутствие Авелина — Мага Лучистого Моря. Одного из Магов Небесного Копья. Этот довольно юный, стройный и худой мастер воды, сидя с еще тремя магами, постоянно поглядывал в сторону трапезничающего Мордреда и компания довольно громко смеялась.
Когда «Синее Пламя» кое-как прикончил половину порции телятины под сливочным соусом, смех и разговоры перешли в тыканье пальцами и откровенный хохот. Этого терпеть было уже нельзя.
— Мастер Авелин, — Обратился он через зал к магам воздуха, вытерев перед этим рот салфеткой и кивнув стоявшим под стенами горящим воинам, — Вам или вашим друзьям в моей персоне что-то кажется смешным?
Это вызвало новый взрыв хохота.
— Нет, нет, — ослепительно улыбаясь, ответил Маг Лучистого Моря. — Я всего лишь рассказывал своим товарищам о вашей любви к мальчикам.
— По-моему, вы спутали меня с кем-то из представителей вашей школы, возможно, с самим собой, — ответил «Синее Пламя» едва сдерживая ярость.
— Ну как же, — не обратил внимания на колкость маг воздуха, — разве вас не осаждает симпатичный долговязый юноша, умоляя взять его в ученики? А мальчика нищего на базаре вы даже наградили горячим поцелуем. Но все же руки надо целовать женщинам, а мальчиков лучше в губы. Кстати, куда делся ваш подмастерье? Давно его не видел. Залюбили насмерть?
«Кто проговорился о базаре, неужели этот дождливый праведник? Нет вряд ли, там было много народу — кто-то еще меня узнал».
— Я не сомневаюсь, Мастер, что вы понимаете толк в любви мальчиков и мужчин. Для скольких Магов Небесного Копья вы послужили своей крепкой задницей, прежде чем получить титул? Или вы предпочитали трахать саму Инессу? Или она вас? Я слышал, в Амилании есть такие приспособления… — успешно подавляя ярость, начал магистр.
Удар попал в точку, но эффект не столь ожидаемым, и уж явно не таким какого желал Мордред.