Лабиринт

Смит Э. С. Х.

— Вы хотите сказать, — обратилась она к человечку, — что намерены помочь мне разобраться в этом Лабиринте?

— Разобраться в Лабиринте? — насмешливо переспросил Хряксон. — А знаешь ли ты, где сейчас находишься?

Девушка огляделась по сторонам. В световом круге, исходившем от факела, она увидела каменные стены, каменный пол и каменный потолок. Вся роскошь этого подземелья заключалась в грубо сколоченной деревянной скамейке.

— О, мы решили осмотреть свои покои, не так ли? — голос Хряксона из просто насмешливого сделался

ядовитым. — Я полагаю, маленькая леди успела заметить, что здесь НЕТ дверей — только дыра наверху?

Сара изо всех сил вглядывалась в темноту, пока не убедилась, что его слова были правдой.

— Итак, — продолжил Хряксон, — это — Тупик Забвения, в нашем Лабиринте их полно.

Саре стало горестно и больно: и от того, что она сейчас узнала, и от того, каким тоном с ней разговаривал Хряксон.

Она ответила ему тем же тоном, полным презрительного сарказма:

— В самом деле?… Это очень мило.

— Не пытайся изображать из себя героиню, — сказал он. — Небось не знаешь, что такое настоящий Тупик Забвения?

— А вы?

— Знаю, — ответил Хряксон и с нескрываемой гордостью добавил: — Это место, куда сажают людей, чтобы забыть о них.

Хряксон стал скрести свою шею и одновременно, с важным видом оглядывать подземелье. Похоже, слова его не пропали даром: девушка застывшим взглядом смотрела на колеблющиеся в отсветах пламени стены и… дрожала.

…Чтобы забыть о них, — крутилось у нее в голове. Может быть так и собирается поступить с ней Джареф? Просто взять и забыть?

Она чувствовала, как все закипает в ней от возмущения. Ведь это НЕЧЕСТНО. Нашел тоже, с кем мериться силой. А сколько было преград на ее пути! И все-таки она смело начала свой путь. И вот теперь он хочет швырнуть ее сюда, чтобы она сгнила здесь? Не может он так поступить. Или может?…

Хряксон с факелом направился в дальний, неосвещенный угол темницы. И жестом поманил Сару. Она пошла за ним, отбрасывая на стене огромную тень… В углу валялся скелет. Он лежал на спине с согнутыми коленями, упершись черепом в стену.

Сара готова была закричать, но тут в голове пронеслась мысль: нет, так вести себя нельзя. Она должна пересилить, переломить себя и остаться внешне холодной.

— Теперь понятно? — Хряксон искоса глянул на нее. — Этот Лабиринт — опасное место. Совсем неподходящее для маленьких девочек.

Она посмотрела на Хряксона. Кого это, интересно, он называет маленькой?

Человечек кивнул в сторону скелета.

— Вот и тебя ждет такой же конец, если вздумаешь продолжить свой путь, — в одном из Тупиков Забвения. Поверь мне, много чего дурного останется в твоей памяти о Лабиринте. Так что тебе надо думать об одном: как унести отсюда ноги.

— Но я должна отыскать своего братишку.

— Да забудь ты про это. Так уж получилось, — Хряксон теперь пальцем усиленно тер щеку, — так получилось, что я узнал короткий

путь отсюда к выходу из Лабиринта.

— Нет, — твердо сказала она. — Теперь я уже не могу отказаться. Слишком далеко зашло дело. И мне кажется, я начала его не так плохо.

Он кивнул и совсем другим, мягким голосом тихонько подтвердил:

— Ты вела себя великолепно.

Потом шумно втянул в себя воздух сквозь зубы и проговорил нарочито громким трескучим голосом, как раньше:

— Но ведь здесь лишь начало Лабиринта. Ты сделала в нем лишь первые шаги. А дальше… дальше будет НАМНОГО хуже.

В том, как он произносил последние фразы, было что-то фальшивое. Сара почувствовала это и насторожилась.

— Почему это, интересно, вы так заботитесь обо мне? — спросила она.

— Почему? Она еще спрашивает, почему? — в голосе Хряксона прозвучало огорчение. — Потому что Я — такой. Вот и все. Прелестная юная дева… и страшная, гиблая темница…

— Послушайте, — перебила его Сара, — мне кажется, вы любите драгоценные вещицы, ведь правда?

Он скривил личико и медленно проговорил:

— Это почему?

— А я вижу, вы все время носите очень милые безделушки, — она указала на цепь с украшениями, которая свисала у него с пояса. Сара не могла побиться об заклад — там было сумеречно, но она была почти уверена, на его лице засияла горделивая улыбка, а на небритых щеках появился легкий румянец.

— Спасибо, — сказал он.

— Если вы поможете мне пройти через Лабиринт, — она остановилась и перевела дыхание, — я подарю вам… — она сняла с руки браслет — это была дешевка из пластмассы, и совсем не то, что дарила ей мама и она надевала, когда хотела покрасоваться, — вот это! — закончила она и протянула ему браслет.

— Хм, — Хряксон облизал губы и оценивающим взглядом посмотрел на вещицу.

— Он ведь вам нравится, правда?

Девушка и без ответа видела, что это так на самом деле. А Хряксон, насмотревшись на браслет, перевел взгляд на кольцо, что блестело у нее на пальце. Оно тоже не имело большой ценности, но Сара любила его: именно это кольцо мать надевала всякий раз, когда играла Гермиону в «Зимней сказке» Шекспира.

— Да как тебе сказать, не очень, — ответил Хряксон. — И послушай: давай поступим таким образом. Ты — даешь мне браслет. А что делаю я? А я… ВЫВОЖУ тебя из Лабиринта. Ну как, годится?

— Но ведь вы предлагали мне это за просто так, — заметила Сара.

— Конечно, — согласился человечек. — Поэтому такой поступок с твоей стороны будет особенно милым, — сказал он и протянул руку за подарком.

— Э, нет, — Сара отдернула свою руку, в которой держала браслет. — За это вы должны показать мне дорогу ТУДА, а не обратно. И причем, до конца.

Хряксон громко запыхтел.

— С чего это вдруг наша маленькая мисс так уверена, что Хряксон знает, как пройти ТУДА?

— А ведь вы ж смогли попасть сюда, правда ведь?