Лабиринты хаоса
Шрифт:
Вот из-за этих трогательных и удивительных историй она уже много месяцев оставалась в «Деланде», который казался ей чем-то вроде клуба, где собираются необычные люди.
Шоггот вошел, кивнул Яэль и сразу спросил:
— Новые есть?
Яэль одновременно с ним произнесла те же слова про себя. Всегда один и тот же вопрос, один и тот же ответ:
— Да, как обычно. — Она открыла шкафчик под прилавком и достала две бархатные подставки. — Вот, пожалуйста, посмотрите.
Шоггот сглотнул, потирая руки и разглядывая стеклянные шарики. Его глаза горели от нетерпения.
Яэль наблюдала за ним, прислонившись
Шоггот тряхнул тяжелой головой. Выбор сделан.
— Я возьму эти два. С синим отливом… И самый большой.
Яэль кивнула, завернула стеклянные глаза в папиросную бумагу и взяла деньги. Купюра была влажной: Шогготу было жарко, он вспотел. Расплатившись, он исчез в глубине длинного коридора, ведущего к лестнице на первый этаж.
День прошел без происшествий, скоро будет пора закрывать магазин.
Яэль собрала волосы в узел и вышла в вечернюю жару.
Ей очень нравился Париж в августе. Четкие очертания серебристо-серых домов, острые, словно лезвия, в жарком душном воздухе. Яэль поправила темные очки и стала спускаться по улице Бак. Ее высокая фигура мелькала в витринах. Никто не попался ей навстречу, даже машин почти не было. Город опустел.
Яэль шла к площади Данфер-Рошро, рядом с которой жила. Редкие машины лениво проезжали по плавящемуся от жары асфальту. Через пять минут она уже была на улице Даро. Толкнула тяжелые ворота, прошла через двор, вдоль невысоких деревьев в массивных деревянных кадках, и по наружной лестнице поднялась к своей двери.
Квартира, где много лет жили ее родители, была в своем роде уникальной: плод безумных идей архитектора, строившего в 1980-е годы сеть подземных парижских коммуникаций. Яэль вошла в прихожую, бросила тряпичную сумку и скинула босоножки, мельком посмотрев в большое зеркало, висевшее напротив входной двери.
Главной комнатой была гостиная — пятьдесят квадратных метров, высокие потолки. Наверх вела лестница; в нише между первым и вторым этажом Яэль устроила кабинет. На втором этаже лестница, поднимавшаяся вдоль стены, превращалась в круговую галерею, куда выходили двери комнат. А надо всем этим, на высоте семи метров над полом, была крыша с огромными окнами, через которые в квартиру лился солнечный свет.
Но самым необычным в гостиной был стеклянный пол. Бежевые стены, диван, обтянутый тканью с африканским орнаментом, низкий восточный стол и китайские ширмы отражались в огромной плите из черного стекла.
Солнце пробивалось сквозь окна на крыше, заливая светом теплую обивку кресел и шторы. Золотистые лучи падали на пол, не преломляясь. Они проходили насквозь. Под толщей темного стекла можно было разглядеть, как стены уходят вглубь еще метров на пятнадцать, их очертания расплывались в сгущающемся мраке. Внизу была настоящая бездна.
Яэль включила прожекторы, вмонтированные в камень в десяти метрах ниже пола. В освещенных недрах Парижа теперь
Архитектор нарочно обнажил часть подземных коммуникаций, куда сливалась вода с городских улиц. Он сделал окно в «защитном панцире», как он его называл, чтобы показать сложное устройство очистительной системы. В дождливые дни можно было видеть, как потоки пены хлещут из водосборников в бурлящий резервуар.
Яэль повернула выключатель, и мрак, подобно струе гейзера, ринулся из бездны наверх. Стеклянный пол быстро темнел, теряя прозрачность.
Большинству гостей Яэль это зрелище не нравилось. У них кружилась голова от высоты, они пугались того, что под ногами пропасть. Яэль, напротив, любила вглядываться в бездну, как другие любят смотреть на огонь. Она могла часами смотреть на воду, бурлящую в полутьме.
Было уже больше восьми часов вечера. Сверху послышалось недовольное мяуканье. Трехцветный кот, встопорщив усы, сбежал по лестнице.
— Кардек! — позвала его Яэль. — Тише, я дома.
Кот бросился к ней и с мурлыканьем стал тереться о ее ноги. Когда Яэль выбирала ему имя, она увлекалась эзотерикой. В то время она интересовалась магией: смотрела фильмы о волшебниках, покупала книги с заклинаниями, в компании подруг пыталась вызывать духи умерших. Кот, занимавший важное место в мифологии, был назван в честь основателя спиритизма, Алана Кардека [2] .
2
Псевдоним французского физика Ипполита Леона Дениса Ривайя (1804–1869). Основатель спиритизма и пропагандист экстрасенсорного целительства.
— Знаю, знаю, я тоже соскучилась, — сказала Яэль, наклонившись, чтобы погладить кота. Она недавно забрала его от соседки, у которой он провел две недели, пока Яэль уезжала в отпуск на Родос.
Яэль прошла под аркой, разделявшей гостиную и кухню, и спустилась на несколько ступеней. Три окна пропускали так много света, что плитки пола сверкали и казались еще ярче. Яэль налила большой стакан холодного томатного сока, вернулась в гостиную и села в кресло. Кардек тут же прыгнул к ней на колени и развалился, щурясь от удовольствия. Яэль сделала несколько глотков и только тогда заметила красную лампочку автоответчика.
«17:20. Привет, дорогая, это Тифани. Слушай, мне ужасно жаль, но я не смогу сегодня прийти. Пат пригласил меня на уик-энд в Реле-и-Шато [3] … Тысяча извинений. Встретимся, как только вернусь. Целую. И… э-э… ты все-таки выберись куда-нибудь, не сиди дома как зачумленная. Сейчас август, жарко, на улицах полно симпатичных туристов! Пользуйся случаем! Обнимаю! Конец сообщения».
Яэль вздохнула и откинулась в кресле. Почесала кота за ухом.
3
Relais & Chateaux — сеть отелей и ресторанов.