Лабиринты ума

Берснев Павел

Вполне логично напрашивается дальнейшая экстраполяция этой модели на весь Универсум. Если метапрограммами управляет некая контролирующая программа, а совокупность таких контролирующих программ подчиняется еще одной надпрограмме и т. д., то в конце концов все программы подчиняются единой суперпрограмме – универсальному Сверх-Я, т. е. Богу. Такой подход, как мы видим, вновь возвращает нас к воззрениям Аристотеля, согласно которому Бог – форма форм, абсолютная идея. В дальнейшем эту идею в различных модификациях мы встречаем в философии неоплатонизма, спинозизма, шеллингианства и гегельянства. В понимании же д-ра Лилли Абсолют мог быть гипотетической программой программ.

Однако, несмотря на то что такое понимание Универсума было вполне логичным в модели Лилли, ученого тяготило подобное схематическое, «формальное» видение мира. По этой причине Лилли начал искать альтернативу научному концептуальному мировоззрению. И в конечном итоге благодаря йоге Патанджали, а потом с помощью чилийского мистика Оскра Ичазо д-р Лилли пришел к выводу, что для достижения единения с

Абсолютом необходимо отбросить как «программирующего», так и «программу». Вот что он пишет о своем новом понимании: «Новая, более тотальная медитация проходила следующим образом: „Мой мозг – гигантский биокомпьютер. Я сам – метапрограммист в этом биокомпьютере. Мозг расположен в теле. Ум – средство программирования в биокомпьютере“. Это основные положения, использованные в „человеческом биокомпьютере“. Ключом к медитации было: „Кто я?“, ответ: „Я не есть мое тело, я не есть мой мозг, я – не мой ум, я – не мое мнение“. Позднее это было расширено до более действенной, несущей энергию медитации из пяти частей: „Я не биокомпьютер. Я не программист, я не программирование, я не программированное, я не программа“. Когда медитация прогрессировала до последнего пункта, я неожиданно оказался способным разорвать связи с биокомпьютером, с программистом, с программированием, с запрограммированным и вспять, в стороне – в стороне от ума, мозга, тела, – наблюдать, как они работают и существуют отдельно от меня. Таким образом для меня Патанджали был расширен и переведен в более современную терминологию. Старый „наблюдатель“ был частью программиста, „старое наблюдение“ было одной программой из серии программ. Существовало некоторое частичное совпадение между концепциями, но новая концепция была значительно шире старой» [28] . Отметим, что эти слова принадлежали доктору медицины с огромным стажем научной работы.

28

Лилли Джон. Центр циклона. Киев: София, 1993. C. 97.

Итак, если «жизненное» и «духовное» отрицается или выносится за скобки, это ведет к низведению Абсолюта до гигантского суперробота, сверхсистемы, в которой человек играет роль микроскопического бездушного элемента. Вместе с тем, если мы будем ясно различать «духовное» и «идеальное», тогда рабочая гипотеза, в которой моделью мозга служит компьютер, может принести нам множество полезных открытий, применимых на практике. Зная принцип работы мозга, можно оказывать сознательное на него воздействие с целью просмотра информации, содержащейся в «банке данных», т. е. в памяти; становятся понятными механизмы программирования и метапрограммирования. Например, внедренные в детстве автоматические метапрограммы, осуществленное извне насильственное метапрограммирование (когда программы осознанно или нет закладываются в момент шока – об этом см. ниже) во взрослом состоянии продолжают функционировать ниже уровня сознания. Такие программы из области бессознательного могут контролировать сознательно заложенные программы и принуждать к противоречащим этим сознательным программам поступкам, вызывая различные психические конфликты. С помощью ряда психотехник можно переводить бессознательные содержания в область сознания, а потом решать их дальнейшую «судьбу» (будут ли они стерты или интегрированы в общую метапрограмму). Более того, знание механизмов работы биокомпьютера может иметь непосредственное отношение к актуализации глубоких религиозных переживаний (о чем также будет сказано ниже).

О том, что компьютерная концепция мозга может служить хорошей рабочей моделью для практического применения, свидетельствуют, к примеру, успехи нового направления в психологии, именуемого нейролингвистическим программированием (сокращенно НЛП).

Идея НЛП зародилась в начале 1970-х годов, прежде всего благодаря усилиям лингвиста Джона Гриндера и математика, психотерапевта и специалиста в области компьютеров Ричарда Бэндлера, которые изучали методы эффективного изменения поведения человека. В настоящее время методы НЛП применяются в бизнесе, государственном управлении, спорте и т. д.

Но в любом случае, используя компьютерные аналогии, мы должны помнить, что биокомпьютер, «оператор» и то, что стоит за «оператором», не тождественны друг другу, но и не отрицают друг друга. Как мы увидели, спор о том, кто мы – бездушные механизмы гигантского вселенского агрегата или же мы живые организмы, возник уже много веков назад. Но не секрет, что механистическая картезианская теория не может объяснить явления природы (например, наличие необычных способностей у животных, таких как экстрасенсорное восприятие, телепатия и т. д.), которые гармонично встраиваются в виталистическую [29] холистическую теорию, о которой речь пойдет далее.

29

Витализм – научная теория, впитавшая и осмыслившая идеи неоплатонизма на уровне научных достижений своего времени. Витализм утверждает, что живые организмы являются живыми в полном смысле слова. Сторонники витализма утверждают, что в основе жизни лежат принципы, которые не могут быть известны химикам и физикам, изучающим «неживую» материю. В природе существует «жизненная сила», «живительная энергия», двигатель жизненных процессов в живых организмах. Витализм считает материю частным случаем

жизни или ее пограничным моментом: ее деградировавшей (Бергсон) или зарождающейся (Бюффон) формой.

Отфильтрованная реальность

Каков обычный режим деятельности головного мозга? В целом, главная задача мозга – удерживать сознание на «волне» пространства-времени подобно радиоприемнику или телевизору, который настраивается на отдельную полосу частот спектра электромагнитных волн. Агрегат «мозг–органы восприятия» отсеивает «лишние» волны, пропуская лишь часть гипотетической, находящейся за пределами «фильтров» энергии. Наш глаз передает в мозг менее одной триллионной доли той информации, которая достигает его поверхности. Существует также большая разница между сенсорными данными, которые попадают в наше глазное яблоко, и теми данными, которые конструируются мозгом как «реальность».

Известно, что анализаторы (системы, обеспечивающие восприятие) у человека не охватывают всего спектра волн, которые фиксируются приборами. У человека также отсутствуют многие рецепторы (преобразователи специфической энергии в неспецифический процесс нервного возбуждения), которые есть у представителей животного мира. Например, летучие мыши и дельфины способны к рецепции ультразвука, некоторые насекомые и пресмыкающиеся – к рецепции инфракрасного излучения, многие животные способны к рецепции инфразвука, птицы и рыбы способны воспринимать магнитные силовые линии и т. д.

Но с другой стороны, по крайней мере до недавнего времени, в распоряжении человека было столько анализаторов [30] , сколько было необходимо для восприятия биологически значимых сигналов.

Отфильтрованная органами чувств энергия подвергается в мозге обработке соответствующими биопрограммами. Все биопрограммы нормального мозга нацелены на одну-единственную «космическую» цель – выживание, т. е. сохранение собственного вида, формы за счет:

30

Анализаторы – совокупность образований, активность которых обеспечивает разложение и анализ в нервной системе раздражителей, воздействующих на организм. Выделяют следующие анализаторы: болевой, вестибулярный (обеспечивает анализ информации о положении и перемещениях тела в пространстве), вкусовой, двигательный, зрительный, интероцептивный (обеспечивает восприятие и анализ информации о состоянии внутренних органов), кожный (обеспечивающий температурную и тактильную чувствительность), обонятельный (обеспечивает восприятие и анализ информации о веществах, соприкасающихся со слизистой оболочкой носовой полости), проприоцептивный (обеспечивает кодирование информации об относительном положении частей тела), анализатор пространства (обеспечивает процесс восприятия внешнего пространства и положения в нем собственного тела), речедвигательный (обеспечивает восприятие и анализ информации от органов речи, в частности от мышц, изменяющих напряжение голосовых связок), речеслуховой (отвечает за восприятие устной, вокальной и письменной речи), слуховой, температурный.

1) размножения, поглощения других форм и извлечения из них биоэнергии для поддержания своей формы;

2) адаптации к условиям среды обитания, которая стимулирует все большее усложнение форм жизни.

Такой отфильтрованный мир и представляет то, что мы можем назвать «согласованной реальностью». Эту же мысль подтверждает и Роберт Орнштейн в своей классической работе «Психология сознания»: «Сознание индивида ориентировано вовне. Мне кажется, что основной целью, для которой оно развивалось, было гарантирование индивиду биологической сохранности… Из массы достигающей нас информации мы прежде всего выбираем ту, которая соответствует сенсорной модальности нашего сознания. Это происходит посредством многоуровневого процесса фильтрации, который в первую очередь отбирает раздражители, необходимые для нашего выживания. Затем из данных, которые прошли процесс фильтрации, мы можем конструировать стабильное сознание». [31]

31

Друри Н. Трансперсональная психология. Львов: Инициатива, 2001.

То, что мы в нашей обычной, будничной реальности имеем дело именно с конструкциями нашего мозга, подтверждают исследования выдающегося нейрохирурга и нейролога из Йельского университета Карла Прибрама. Прибрам за несколько десятилетий экспериментальной работы в области нейрохирургии и электрофизиологии завоевал репутацию ведущего исследователя мозга. Имея богатый опыт операций на человеческом мозге, Прибрам провел также огромное количество экспериментов на обезьянах. В ходе исследований Прибрам пришел к выводу, что информация, прежде чем достичь зрительного центра коры головного мозга, уже подвергается радикальной модификации. Входящая информация в определенной степени «противоречит» той информации, которая содержится в памяти, от чего создается своеобразный «голографический образ» воспринимаемого мира. Поэтому мы видим не столько то, что происходит непосредственно в «данный момент» (отметим, что само существование «данного момента» в свете данных нейробиологии кажется весьма относительным), сколько ассоциированный комплекс этого «момента» с данными нашего прошлого опыта, включая наши ожидания, переживания и т. д.